"Владимир Константинов. Записки пресс-атташе " - читать интересную книгу автора

-Ага.
- Ну, и как?
- Ничего, только мясом отдает...
Несомненно, есть что-то манящее и в фанатском братстве. Разумеется,
речь не об экстремистских проявлениях и не о сомнительном геройстве, когда
десятки подвыпивших подростков начинают раздеваться по пояс в лютый холод,
якобы выражая свою особую симпатию к любимой команде. Но кого могут оставить
равнодушным сцены, когда целые сектора трибун окрашиваются в красно-синие,
красно-белые или другие цвета и со всех сторон, словно раскат июньского
грома, слышится многоголосый хор торсиды?
Впрочем, одно дело, когда футбол -это "боление", сопережевание, выплеск
эмоций, и совсем другое, когда это работа. Для тех, кто выходит на зеленый
прямоугольник под яркий свет прожекторов и пристальные взгляды тысяч людей,
и тех, кто садится на тренерскую скамейку, футбол - это прежде всего
профессия. Может быть, поэтому они сосредоточены от первой до последней
минуты матча, ничего не видя и не слыша вокруг?

Тренерская скамейка -нерв команды

Место на скамейке мне нашли сразу, причем одно из самых
привилегированных -недалеко от главного. Объяснялось все очень просто: во
время игры Тарханов должен был давать ценные указания футболистам, а мне,
как можно скорее, предстояло доносить их до бразильцев. Как это выходило на
самом деле, я уже писал, а сейчас хотел бы остановиться на своих наблюдениях
за работой штаба. Не только армейской команды, но и других.
Во время матча тренерская скамейка - сгусток нервной энергии всей
команды. В зависимости от темперамента поведение главного может быть разным:
он может ежеминутно выбегать к кромке поля, отчаянно жестикулируя и что-то
крича подопечным, а чаще судье, качаться, как маятник, или даже внешне
невозмутимо сидеть на своем месте, но, ручаюсь, за редким исключением в душе
у него неспокойно. Только крупный счет или сверхуверенная игра, что нечасто
бывает с самим "Спартаком", могут позволить тренерам наблюдать за ходом
матча без волнения. Отсюда все их нервные срывы, инфаркты и прочие болячки.
Кто-то, чтобы успокоиться, предпочитает несколько раз во время игры
перекурить. У нас на "банке" в ЦСКА таких было всего двое - помощник
Тарханова Владислав Осадчий и массажист Василич, которых остальные чаще
всего гнали в сторону или позволяли затянуться только тогда, когда исход
встречи был решен в нашу пользу.
И тем не менее главным откровением для меня на скамейке в первые недели
стало довольно частое употребление грязной, бранной речи моими соседями. Я
сам не эстет и знаю цену точно и уместно сказанному матерному слову, но
тогда, помнится, был слегка шокирован. Самое поразительное, что нецензурщина
время от времени лилась из уст людей, которые в обычной, "цивильной" жизни
вполне могли без нее обходиться.
Потом, много месяцев спустя, уже работая под началом Валентина Иванова
и Вячеслава Жендарева, я понял, что при Тарханове в этом плане были еще
цветочки, потому что при новом-старом торпедовском руководстве на скамейке
начали материться буквально все. Вот уж воистину, каков поп, таков и приход.
Вполне возможно, что матерщина - одна из издержек профессий, связанных
с футболом. Мне в не меньшей степени приходилось сталкиваться с этим