"Твердыня полуночи" - читать интересную книгу автора (Монро Керк)

ГЛАВА ВТОРАЯ В которой Конан разговаривает с самым настоящим вампиром, а потом встречает древнего демона

Проснулся Конан под утро — почувствовал, что в пещере есть кто-то посторонний. Варвар осторожно повернулся на бок, машинально нашаривая рукоять клинка, и осмотрелся. Олем, Асгерд и Эйнар мирно спят, тролль улегся возле входа в пещеру и теперь выглядит как неопрятная груда поросших буроватым мхом валунов. Гоблинов нигде не видно — ушли ночевать в свои подземелья.

У крошечного костерка сидели двое. Пускай в пещере было темно, киммериец сразу опознал Гвайнарда по меховой безрукавке и белевшей в полумраке рубахе. Собеседник предводителя ватаги охотников восседал спиной к варвару и одевался в черное — длинный, до земли, балахон с глубоким капюшоном. Кто же мог явиться в горы среди ночи, когда Граскааль и Кезанкия окутаны колдовским маревом?

Кто? Рэльгонн, вот кто! Только самопровозглашенный эрл замка Рудна был способен за одно мгновение перенестись через огромное расстояние, разделяющее керновское танство и Лазурный кряж!

На самом деле Рэльгонн не был никаким эрлом (просто он сам себя так называл…) и жил в недоступных людям подвалах разрушенной крепости Рудна, которую уже много столетий полагал своей безраздельной собственностью. Это удивительное создание к человеческому роду не имело ровным счетом никакого отношения — Рэльгонн являлся вампиром. Да не простым вампиром, а каттаканом, то есть живым существом из плоти и крови, в коем не было ничего демонического, как, например, в гулях иранистанских гор.

История появления месьора Рэльгонна на Закатном материке была крайне запутана. Несколько тысяч лет назад на северные области континента рухнула гигантская Небесная Гора. Случившийся в момент катастрофы огромный выброс тепла и магической силы привел к появлению Врат Миров — порталов ведущих в чужие миры, которые, как утверждал сам Рэльгонн, могут находиться на непредставимом расстоянии от Хайбории, возле чужих звезд. Один портал открылся в Универсум, который населяли каттаканы, и Рэльгонн вместе с несколькими родственниками решил поглядеть, что же находится по ту сторону Врат.

Оказавшиеся в Хайбории каттаканы обследовали незнакомый мир, подивились на населявших его удивительных существ, наподобие людей, гномов или альбов и засобирались было обратно, да вот незадача — портал внезапно захлопнулся и Рэльгонн вместе с дядей и братом оказались навсегда отрезанными от своего дома. Вновь привести в действие Врата Миров каттаканам не удалось, пускай их цивилизация стократно превосходила все разумные расы Хайбории в большинстве областей знаний.

Уяснив, что покинуть чужой для них мир каттаканы не могут, Рэльгонн вместе с сородичами приспособился к жизни во владениях непонятных тварей, именовавших себя «людьми», а поскольку гости из чужой Вселенной были весьма и весьма долгоживущими (пускай и не бессмертными, как элентари-эльфы или броллайхэн), каттаканы ужасно скучали. Кроме того, они были настолько чужды людям, что немногочисленное семейство Рэльгонна моментально заслужило жуткую репутацию упырей и вампиров… В значительной степени это было справедливо — каттаканы действительно пили кровь человека и животных, что было необходимо им для выживания.

Когда и как Гвайнард познакомился с Рэльгонном, киммерийцу было неизвестно, однако Конан отлично знал, что старый вампир уже много лет помогает ватаге Ночной Стражи в многотрудном ремесле охоты на настоящих монстров и, похоже, получает от этого удовольствие — каттакан, с его врожденными магическими умениями, холодным логическим разумом и способностью «прыгать через Ничто» был незаменимым помощником охотников. Одна беда: Рэльгонн мог действовать исключительно ночью, поскольку лучи хайборийского солнца обжигали его белоснежную кожу. Кроме того каттаканы не переносили яркий дневной свет — в их мире светило было маленьким и холодным.

Конан понял, что если Рэльгонн внезапно заявился поговорить о делах, следовательно, упырь сумел раздобыть интересующие Гвая сведения об Исчезающей Долине. Надо бы встать и послушать принесенные Рэльгонном новости.

— Ага, Конан проснулся… — заслышав шорох, упырь обернулся и сверкнул на варвара своими замечательными желтыми глазами без зрачков. — Подсаживайся к огню, я принес с собой красного вина, а Гвай подогрел его в котелке.

— Доброй ночи, Рэльгонн, — вежливо сказал киммериец, питавший к вампиру самые уважительные чувства. — Что хорошего скажешь?

— Ничего, — мрачно ответил упырь. — Кажется, друзья мои, мы попали в крайне неприятную переделку… Я, к примеру, вообще отказываюсь понимать, что здесь происходит. Это противоречит всем законам природы! Такого просто не бывает, поверьте!

— Какого — «такого»? — уточнил Конан, потянулся и присел на камушек возле костра. — Я уже давно привык, что в нашем окаянном ремесле ничему не нужно удивляться. Еще год назад я и представить себе не мог, что сведу дружбу с настоящим вампиром или буду ночевать в одной пещере с вонючим троллем, о котором и думать-то противно, не то что видеть его рядом с собой!

— Жизнь сложна и непредсказуема, тебе ли этого не знать? — усмехнулся Гвай. — Итак, Рэль, что ты разнюхал? Ты был в Исчезающей долине?

— Был, — кивнул упырь. — Только никакая это не долина…

— То есть как? — не понял киммериец. — Если верить летописям и хроникам Райдора, Лазурный кряж раз в пятьсот лет замещается широкой долиной, укрытой черным облаком. Что находится под туманным покровом — никому неизвестно. Правильно? Если ты побывал за туманной стеной, значит мог увидеть, что скрывает от нас магическое марево!

— Другой мир, — брякнул Рэльгонн. Подумал, и сказал еще более непонятно: — Точнее, не другой, а этот. Только этот мир — другой.

— Бр-р… — Гвай встряхнулся, будто мокрая собака. — Ничего не понимаю! Объясни по-человечески! Какой мир? В долине находится нечто вроде портала? Как Врата Миров?

— Не знаю! — в сердцах воскликнул упырь. — Сущее бесовство, клянусь звездным небом! Вот, глядите…

Оказывается, Рэльгонн притащил с собой дорожный мешок, сшитый из плотной холстины, по классическим вампирьим традициям покрашенной в черный цвет. Конан заинтересовался — обычно Рэльгонн предпочитал путешествовать налегке и варвар никогда не видел, чтобы он носил с собой что-нибудь тяжелее серебряного медальона на шее.

— Сначала я прыгнул через Ничто прямиком в Исчезающую долину, — говорил упырь, вытаскивая из мешка непонятные предметы, светившиеся разноцветными огоньками. — А когда понял, что все увиденное являет собой одну огромную загадку размером с целый мир, немедленно вернулся в Рудну и прихватил оттуда некоторые полезные приспособления. Когда-то мы их взяли с собой из дома, чтобы более тщательно исследовать ваш мир…

— Как можно что-нибудь «исследовать» с помощью этих коробочек? — озадачился Конан, рассматривая принадлежавшие Рэльгонну шкатулки. — Магия?

— Нет, не магия, — покачал головой упырь. — Это машины. Механизмы. Ну, вроде ваших мельниц или, например, осадных катапульт. Только в тысячи тысяч раз сложнее. Конан, я же тебе рассказывал, что разумное сообщество каттаканов создало множество машин, которые помогают нам познавать мир, путешествовать или разговаривать друг с другом на огромном расстоянии. Помнишь?

— Конечно, — за варвара ответил Гвай. — Ты это называл «техногенной цивилизацией», но я так и не понял истинного значения этих слов.

— Да вам это и не нужно, — отмахнулся Рэльгонн. — Полагаю, однажды человек тоже сможет создавать подобные механизмы, но это произойдет очень и очень не скоро — тут действуют законы развития разумных рас, а человечество еще слишком молодо… Впрочем, давайте больше не отвлекаться.

— Давайте, — согласился Конан, которого гораздо больше интересовало дело, нежели заумные разговоры. — И зачем тебе потребовались эти механизмы в Исчезающей долине?

— Чтобы определить, где именно я очутился, — пояснил упырь, и взял в руки одну из шкатулок, на крышке которой было укреплено нечто вроде светящегося бело-голубым огнем зеркальца размером с ладонь. — Признаться, вначале я подумал, что укрывающее долину облако и впрямь является чем-то вроде гигантского природного портала, ведущего в один из отдаленных миров. Но все оказалось гораздо сложнее. Там, за порталом — ваш мир. Хайбория.

— Ты хочешь сказать, «еще одна Хайбория»? — осторожно спросил Гвай. — Мир-отражение? Я слышал о чем-то подобном… Точная копия нашей Сферы?

— Сфера, мир, планета — называйте как удобнее, — сказал Рэльгонн. — Названия разные, сущность одинаковая. Да, Универсум, находящийся за облаком является Хайборией. Но там все другое! Пейзажи, очертания материка, воздух наконец… Свежее он, что ли? У меня возникло четкое ощущение, что я попал в эпоху самой ранней юности вашего мира! И, чтобы проверить свою догадку, я прыгнул через Ничто в Рудну и забрал эти штуковинки… Механизмы подтвердили, что я нахожусь в Хайбории.

— Механизмы, которые способны «подтверждать», — медленно сказал киммериец, пытаясь осмыслить эту фразу. — Ты, случаем, не заболел? Любой механизм — это мертвое порождение человеческих рук! Катапульта или мельница, которых ты приводил в пример, разговаривать не могут!

— Катапульты — не могут, — широко улыбнулся Рэльгонн, демонстрируя кошмарный набор белоснежных конических зубов. — А эта машинка, созданная каттаканами, способна меньше чем за квадранс определить, в каком мире находится ее владелец по отношению к нашей родной сфере. Видишь зеркальце? Оно улавливает свет звезд, определяет, где какая звезда расположена, каково до нее приблизительное расстояние… И так далее. Смотри!

Рэльгонн коснулся нескольких темных квадратиков, расположенных под зеркалом и по его гладкой поверхности поползла долгая череда незнакомых Гваю и Конану голубых символов.

— Это наши буквы, — бросил упырь и невнятно забормотал, более обращаясь к самому себе, чем к людям: — Эклиптика… Наклон орбиты, давление у поверхности, состав атмосферы, сила тяготения совершенно одинаковы… Угол наклона магнитной оси такой же, пятнадцать с половиной градусов, ускорение — девять целых и восемь десятых… Магнитные полюса смещены, но в допустимых пределах… Скорость убегания полностью соответствует…

— Скорость убегания — от кого? — не выдержал Конан, которому надоело выслушивать эту ахинею, больше похожую на колдовское заклинание. — Что ты несешь?

— Вам это неинтересно и непонятно, — чуть высокомерно заявил Рэльгонн. — Перевожу на человеческий язык: мир, в который ведет Исчезающая долина по показаниям детект… в смысле, по мнению этого полуразумного механизма, является вашей родной Сферой. Сиречь, оная планета расположена во Вселенной там, где ей и полагается быть изначально. Но этого мало! Каждая сотворенная Сфера обладает своими собственными уникальными особенностями. В тварной вселенной не существует совершенно одинаковых миров, как нет двух одинаковых людей или каттаканов. Так вот: Хайбория, в которой мы находимся прямо сейчас, и Хайбория, которая скрыта за черным облаком, практически неотличимы. Различия составляют сотые доли от общего сходства, на которые можно не обращать внимания… Выводы сделаете сами, или подсказать?

— Какие уж тут подсказки… — почесал в затылке Гвай. — Дело ясное: в горах находится огромный портал. Только он связывает между собой не миры, а эпохи одного и того же мира. За облаком находится проход в будущее или прошлое Хайбории. Особо замечу: в весьма отдаленное прошлое или будущее. Но такого же не бывает! Если рассудить логически, будущего пока просто не существует, а попасть в прошлое — невозможно! Проход туда закрыт для смертных! Да и для бессмертных тоже…

— Не так уж и невозможно, — сказал киммериец. — Слышал о Ланголе, туранском Боге Времени? Я однажды был свидетелем того, как алтарь святилища Лангола забросил двух незадачливых искателей приключений в одну весьма отдаленную страну на Восходе, где они жили много дней, а когда вернулись обратно в Туран, выяснили, что на самом деле не прошло и одних суток. Одним из этих приключенцев был я сам, между прочим.

— Ты сравниваешь несравнимое! — воскликнул Рэльгонн. — Я знаком с культом Лангола, этот бог способен лишь замедлять или ускорять течение времени, но открывать портал в прошлое он не может! Исчезающая долина — явление уникальнейшее. Знаете почему?

— Почему? — хором спросили Конан и Гвай.

— Да хотя бы потому, что мы получили возможность заглянуть во времена, когда Хайбория переживала свою первую эпоху, до великих катастроф, до затопления Атлантиды, падения Небесной горы, гибели Валузии и Лемурии! Чистый, незамутненный мир! Это даже не отрочество, а раннее детство Хайбории!

Люди замолчали, пытаясь понять, что именно хотел сказать Рэльгонн. Конана терзала одна мысль: а что если этот непонятно откуда взявшийся временной портал закроется, и отряд навсегда останется в незнаемой, чужой и насквозь непонятной эпохе? Да и вообще, зачем туда лезть? Приказ герцога выполнен, природа Исчезающей долины отчасти разъяснена. Пора возвращаться домой! В конце концов (если можно столь неизящно выразиться…), Исчезающая долина через луну-другую сама исчезнет!

— Один момент, — вскинулся Гвай. — Рэльгонн, почему ты так уверен, что пройдя через облако, мы окажемся именно в прошлом, а не в будущем?

— Боги милостивые… — схватился за голову упырь. — Ты же сам только что ответил на этот вопрос! Будущего еще не существует! Время похоже на бесконечную цепочку: год — звено. А кузнец продолжает ковать, не останавливаясь ни на миг — «настоящим» является колечко которое сейчас лежит на наковальне, а самые первые звенья, «прошлое» давно покрылись ржавчиной или вообще рассыпались! «Будущее» же вообще не отковано, оно пребывает в виде железной руды, бесформенной грудой лежащей на дворе кузни… Там, за облаком — прошлое! Точнее, это для нас тамошнее время является «прошлым». Окажись мы там, прошлое превратится в настоящее!

— И вернуться мы не сможем, — уныло вставил Конан. — Поскольку для того прошлого нашего будущего просто не существует. Логично?

— Ничуть не логично! — отверг мысль Конана Рэльгонн. — Мы же принадлежим этому времени, а не тому, правильно? Вот обитатель того времени перейти к нам не сумеет, а мы сумеем, поскольку сами по себе являемся связующим звеном между эпохами! Думаю, однажды прошлое просто вытолкнет нас обратно сюда, как выталкивается заноза из пальца! Там мы будем чужеродны! Понимаете?

— Не понимаем, — отрекся Конан. — Чересчур заумно. Кажется, ты нахально подбиваешь нас на жуткую авантюру… Будто у нас в этой Хайбории неотложных дел мало!

— Но это же так интересно! — воскликнул Рэльгонн, однако упыря перебил прагматичный Гвай:

— Рэль, мы позабыли о главном, о «ничьей магии», которая и так доставила всем и каждому множество неприятностей. Ты ж рассказывал, будто каттаканы кроме этих дурацких машинок… — командир отряда указал взглядом на валявшиеся у ног каттакана шкатулки, — так, вот, кроме механизмов вы еще полагаетесь на свое врожденное волшебство. Побывав в Исчезающей долине ты хоть отчасти понял, откуда истекает колдовская сила?

— Кажется, да, — поразмыслив, кивнул Рэльгонн. — Возвращаясь к вопросу о времени, скажу, что по моему мнению, эта «ничейная» магия не принадлежит нашим временам. То есть в нашей Хайбории у нее нет хозяина, а в той Хайбории — есть! Магическая сила, пройдя через образовавшийся временной портал более не управляется ее хозяином, в результате чего возникает некое подобие Бури Перемен. Скорее всего, природа этого явления именно такова.

— Значит, тот кто породил это волшебство в прошлом, был не особо приятным человеком, — заключил Конан. — Иначе откуда у нас появилась бы нечисть, которая не боится солнца? Это самая натуральнейшая магия Черной Бездны!

— Приятным… человеком? — эхом повторил Рэльгонн. — Не-ет, друзья мои, такое волшебство человеку принадлежать не может! Силенки, уж простите, у вашего племени не те! Кроме того, появление нечисти — это частный случай, а надо смотреть на явление в целом. Обычного безобидного волшебства из Исчезающей долины, то есть, из Хайбории прошлого, истекает гораздо больше. Черная магия — это только часть спектра. Часть великого многоцветья, где между черным и белым есть алое, синее, зеленое, оранжевое… Вы, люди, склонны обращать внимание только на плохое.

— Потому, что плохое — всего заметнее, — парировал Гвай. — Если даже привычные ко всяким пакостям гоблины испугались Времен Тумана, то что говорить о людях? Но в одном ты прав: магия оттуда приходит… разная. Именно многоцветная!

— Многоцветная? — Конан задумался. — Что-то мне напоминает это слово. Некую смутную историю древности, которую я мельком слышал еще в детстве. Не смейтесь, в таких отдаленных странах как Нордхейм или Киммерия сказки передаются о отца к сыну почти неизменными, варвары помнят о минувших временах куда лучше, чем цивилизованные аквилонцы или зингарцы… Голову даю на отсечение, разгадка где-то рядом, но я никак не могу ее отыскать!

— Когда вспомнишь — не забудь сказать, — усмехнулся Рэльгонн. — Побывав там, я понял, что в той Хайбории постоянно действуют несколько мощнейших магических артефактов. Впрочем, слово «мощнейших» тут неприменимо, поскольку не отражает истинного положения дел! Я чувствовал магию такой непредставимой силы, что никому из вас и не снилось! Ее потоки пронизывают тот мир, магия находится везде и одновременно — нигде. Думается мне, древняя Хайбория держалась на этом волшебстве как на каркасе, понимаете?.. Своего рода — скелет Универсума! Ничего более ясного сказать не могу, поскольку сам не разобрался в своих ощущениях. Все это было для меня очень странно. И непривычно.

— Хорошо, — вздохнул Гвай. — Скажи, что нам теперь делать? Я жду совета. Возвращаться в Райдор? Или попытаться заглянуть за облако, скрывающее Исчезающую долину?

— Решай, что тебе больше по нраву, — пожал острыми плечами упырь. — Видишь ли, другой возможности понять, где скрывается причина чудес, происходящих в этих горах два раза за тысячелетие, тебе уже не представится. В следующий раз портал появится только через пятьсот лет. А может и вовсе не появится…

— Подумаю, — буркнул Гвай и сразу поправил самого себя: — Точнее, мы все вместе подумаем. Утром.

— Кстати, насчет утра… — оживился Рэльгонн. — В общем-то, я сообщил все, что могло вас заинтересовать. Скоро рассвет, и мне как и всякому уважающему себя вампиру, перед восходом надо возвращаться домой. Какое бы решение вы не приняли, я вас отыщу следующей ночью, окажись вы в этой Хайбории, или в той. Отдохните еще немного…

Упырь встал, куртуазно раскланялся, укрыл лысую голову капюшоном и растворился в воздухе — прыгнул через Ничто в свой замок.

— Что скажешь, Конан? — устало спросил Гвай, когда Рэльгонн отбыл.

— Не знаю, — ответил киммериец. — Рискованно, конечно, соваться незнамо куда… Но почему бы не попробовать? Просто глянем, что там происходит, и сразу вернемся назад. Как тебе такое предложение?

— Поутру решим, — Гвай улегся на конскую попону и натянул плед до подбородка. — Эх, заманчиво, заманчиво… Только бы Рэльгонн не ошибся!

— С утречком, ваша милость, — раздался над ухом варвара насмешливый голос. Конана немилосердно трепали за плечо. — Вашей милости принести в постель завтрак? Подать умыться? Воду родниковую или кипяченую?

— Отвали, — Конан продрал глаза, уселся и увидел перед собой довольно лыбящегося Эйнара. Более в пещере никого не было, а от входа тянуло дымом костра. — Давно рассвело?

— Три квадранса, — ответил броллайхэн. — Все давно проснулись, один ты дрыхнешь без задних ног.

— Что снаружи?

— Выйди да посмотри…

Киммериец натянул сапоги и выбрался из пещеры. Для начала обратил внимание на то, что тролль исчез — наверное, проголодался и отправился на охоту. Гоблинов тоже не видно. Олем, Асгерд и Гвай суетятся возле костра, над которым булькает черный от копоти котелок. Лошади стоят там, где их и оставили вечером — возле низких горных сосенок, росших у края площадки. Как видно, магический туман не повредил ни скакунам, ни ездовому монстру киммерийца, носившему непритязательное имя «Гнедой».

(Тут совершенно необходимо заметить, что этим летом Конан ездил не на коне, а на сартаке. Дело было так: во время далеко не самой удачной охоты на лесного мантикора погибла лошадь Конана, растерзанная взбешенным чудовищем. Разумеется, долго оставаться в пехоте киммериец никак не желал, и сразу отправился на рынок города Чарнины, чтобы прикупить себе достойного скакуна. Таковой отыскался довольно быстро: гнедой длинноногий красавец, стать — залюбуешься, иной король позавидует, скачет быстрее ветра, умница… Словом, всем был хорош гнедой, кроме одного: лошадью он не был. То есть, вообще никак не относился к конской породе.

Гвайнард, узрев приобретеньице варвара, сначала опешил, потом пришел в ужас, а когда Конан начал выяснять, в чем же дело, растолковал, что гнедой есть ни что иное, как сартак — хищное полуразумное животное, очень похожее на настоящего коня. Водятся такие сартаки на Аурусе — в соседнем мире, находящимся за природным порталом, расположенном в предгорьях Граскааля. Оказалось, что предприимчивые представители рода человеческого давным-давно разнюхали о том, что Врата Миров скрывают незаселенный человеком мир и мигом навели торговый путь за портал. Туда завозились товары для переселенцев, решивших оставить Хайборию, оттуда везли редких животных и золото.

В целом, Конана не особо волновало, что у купленного под видом лошади сартака во рту имелся целый арсенал острейших клыков — зверь быстро привык к новому хозяину и честно выполнял все обязанности ездового животного. Но после крайне неприятного события в чарнинской таверне «Золотое Солнце», когда голодный сартак (варвар позабыл покормить его вечером…) выпотрошил прямо в стойле любимого ослика хозяина постоялого двора, пришлось подумать о том, что зверя лучше бы содержать отдельно от других животных. Следует заметить, что чудовище в лошадином облике, сожрало несчастную скотинку на глазах остолбеневших постояльцев, сбежавшихся на вопли конюхов. Скандал едва удалось замять с помощью непременных золотых кругляшков и большого количества дорогого красного вина…)

Этим утром сартак выглядел недовольным, но вполне здоровым и бодрым. Тем более, что зубастое чудище в лошадином обличье вообще крайне редко бывало чем-то довольно — Гвай и остальные откровенно побаивались Гнедого, поскольку сартак был крайне опасен и мог серьезно покусать или даже убить человека. Благосклонно он относился только к хозяину.

— Опять солонина с овощами? — поморщился киммериец, заглянув в котелок. — Асгерд, да сколько же можно кормить нас этой гадостью?

— Не нравится — ходи голодным, — невозмутимо ответила нордхеймская воительница. — Я, кстати, в кухарки к вам не нанималась. Хочешь — готовь сам.

— Не мужское это дело, — мигом ответил Конан и едва не получил удар локтем по ребрам — Асгерд терпеть не могла подобных намеков. Все-таки в Нордхейме женщины не только воюют наравне с мужчинами, но иногда и сами дружины в походы водят… — Ладно, извини. Вечером действительно займусь ужином самолично, меня в Туране научили готовить божественные кушанья из сущего дерьма, только бы специи были. Гвай, как обстановка?

— Никак, — пожал плечами Гвайнард. — Туман, как и положено, к утру исчез. Приходил посланец от Гардага, сказал, что в подземельях ночью было неспокойно — гоблины, якобы, видели Пламенного Бича, бродившего по заброшенным тоннелям гномов. Мол, едва ноги унесли…

— Пламенный Бич? — озадачился варвар. — Это что еще такое?

— Демоническое существо, относящееся к области чистейшей мифологии, — уверенно сказал Гвай. — Уж не знаю, что там гоблинам Гардага с перепою привиделось, но Пламенных Бичей просто не существует.

— Гвай, я не спрашивал, существуют они, или нет. Что это?

— Гигантский монстр, демон пламени. Так по крайне мере утверждают сказки. Вооружен огненным мечом или плетью. Любое оружие, коснувшееся этого демона — сгорает. Пламенный Бич почти непобедим, эти духи имеют божественную природу, они невероятно сильны и агрессивны. Последние упоминания о них относятся к временам непредставимой древности, эра владычества Роты-Всадника. Во времена Валузии или Кхарии и в нашу эпоху их никто никогда не видел, включая гномов королевств Граскааля, которые прокопали шахты к самым корням гор. Вроде бы Пламенные Бичи обитают именно там, на огромной глубине. Вот и все, что мне известно. Теперь ты доволен?

— Доволен? — хмыкнул киммериец. — Помнишь, что Рэльгонн говорил? Там, за облаком… — Конан указал на закрывающую перевал огромную черную тучу, — там находится Хайбория изначальных времен. Если эти Пламенные Бичи жили во времена Роты, то где гарантия, что один из них не сумел недавно перебраться оттуда в наш мир?

— Исключено, — решительно ответил Гвай. — Рэльгонн четко сказал: для существ из прошлого нашего будущего не существует и они не смогут пройти через портал.

— Да? Человек не сможет, а чудище вроде твоего Пламенного Бича — сможет. Если этот демон действительно таков, каким ты его описал — существо обладающее почти божественной силой! — то ему может быть подвластно и время! Вдруг монстру стало скучно в прошлом и он решил поразвлечься у нас?

Гвай, посчитавший соображения Конана надуманными, хотел было ответить решительной отповедью, но в этот момент случилось одновременно несколько событий. С тропы ведущей вниз, в долину Драконьей лапы, донесся невнятный металлический грохот вкупе со странным завыванием, затем на площадке перед пещерой появились аж целых четыре гоблина во главе с Гардагом. Конан от неожиданности опрокинул себе на штаны миску с похлебкой, Гвай, Эйнар и барон Олем схватились за мечи, Асгерд выхватила из скрученных на затылке узлом соломенных кос метательную иглу.

Гардаг и его непривлекательные дружки были напуганы — в круглых зеленоватых глазах гоблинов плескался ужас. Все четверо были вооружены до зубов и облачены в заржавленные, но добротные доспехи явно гномьей работы. С кем они успели сцепиться с утра пораньше? И кто вызвал в стане гоблинов эдакую панику?

— Что? — коротко спросил насторожившийся Гвай.

— Он приш-шел в наш-ши пещеры… — с пришептыванием выдохнул Гардаг. — У вас-с магия Равновесия! Помогите! Мы же заключили союз…

— Кто — «он»? — киммериец тотчас позабыл об испачканных штанах. Слишком уж явными были волны страха исходившие от гоблинов. А представителей подгорного племени не так уж легко напугать — сами кого хочешь заставят в штаны наложить.

— Пламенный Бич, — быстро ответил Гардаг и ввернул словечко, потом определенное Эйнаром как понятие, сохранившееся с древнейших времен. — Валарауко… Он здесь, совс-сем рядом. Остановите его, или он убьет вс-сех…

Взоры всей компании обратились к Эйнару, как существу, владевшему природной магией. Если уж воевать с демоном, которому нипочем любое оружие, то придется использовать волшебство.

— Я не уверен, — помотал головой броллайхэн. — Вы за кого меня принимаете, а? Думаете, у обычнейшего Духа Природы хватит сил для борьбы с монстром, о котором даже ничего толком неизвестно?.. Катитесь к демоновой матушке на пирожки! Не пойду никуда!

— Тогда вот тебе приказ, — деловито сказал Гвай, набрасывая на плечо перевязь с клинком. — Воевать с этой штуковиной тебя никто не заставляет. Пойдем просто глянем, что оно такое. Если выяснится, что монстр действительно опасен, прикроешь наше отступление, а сам на время развоплотишься — он не сможет тебя догнать. Гардаг, это далеко?..

— Эй, эй! — тут уже возмутились Конан и Асгерд. — Гвай, ты однажды допрыгаешься! Зачем нам смотре…

Земля колыхнулась, будто при землетрясении. Со склонов скалы посыпались мелкие камушки. Конану показалось, что солнце померкло, его будто тучей закрыло. Впечатление дополнил сильнейший удар грома — варвару почудилось, что в скалу попала молния.

— Какого?.. — начал было Гвай, хватаясь за рукоять меча, но тут же понял — обычный стальной клинок в данной ситуации не поможет.

Охотники начали медленно отходить к пещере, а гоблины с тоненькими привизгиваниями порскнули по сторонам, будто спугнутые тараканы. Гардаг рванул вверх по тропе с такой быстротой, что, казалось, гоблин увидел перед собой Князя Черной Бездны, самого прародителя Зла. Только пятки засверкали.

— Мамочки… — выдавила Асгерд. Или Конану показалось, или в ее речи были слышны нотки восхищения. — Ни-че-го себе! Поразительно! Такого просто не бывает!

— Гвай тоже говорил, что не бывает, — пораженно сказал киммериец, пятясь и вытягивая перед собой меч. — Гвайнард, я тебе лично морду набью! Собственными руками! Это он? Пламенный Бич?

— Отцепись, балбес…

Оно было огромным. Не гигантским, конечно, но огромным. Двадцать или тридцать локтей в высоту, не меньше. Туловище походило на человеческое — две руки, две ноги, голова — но ни у одного человека нет такой кряжистой, будто сплетенной из черных вервий, фигуры. И уж точно представители людского племени не обладают сияющими багровым огнем глазами, широченными крыльями, сложенными за спиной, трехпалыми, будто у ящерицы, конечностями и пастью, напоминающей пылающие недра самого большого на свете кузнечного горна.

А еще тело удивительного монстра порождало огонь. При каждом его шаге по тропе ведущей на перевал, от глянцево-черного туловища исходили волны горячего темно-оранжевого пламени. Под когтистыми стопами демона-валарауко плавился камень. Воздух стал раскаленным, дуновение горячего ветра обжигало лица. Лошади и сартак все-таки сорвались с привязи и сбежали вверх по тропе, вслед за Гардагом.

Ватага охотников вместе с бароном Олемом ощетинилась клинками — люди оказались прижаты к скале, отступать было некуда. Неожиданно пожаловавший в гости к Ночным стражам демон стоял как раз посреди площадки, чуть левее костра, на котором все еще кипел котелок с завтраком. Конану почему-то подумалось, что эдакий монстр может быть очень полезен для приготовления пищи для целой армии проголодавшихся наемников — дунет один разок, и никаких костров не нужно… Что за глупые мысли?..

— Эйнар? — процедил Гвай. — Можешь что-нибудь сделать?

Пламенный Бич стоял и спокойно рассматривал стоявших перед ним крошечных человечков. Пока не нападал. В его лапах не было видно ни огненного меча, ни плети, от которой и пошло прозвание древних демонов.

— Н-нет, — заикнувшись выдавил броллайхэн. У Эйнара зуб на зуб не попадал. — Я чувствую его мощь… Боги, какой он… сильный! Такое просто немыслимо…

— Кажется, мы серьезно влипли, — почти не разжимая губ пробурчала Асгерд. — Гвай, командуй! Хоть умрем с честью! Похоже, данный монстр прославленным охотникам на монстров не по зубам!

Но тут произошло странное. Пламеный Бич осторожно отступил на несколько шагов, к самому краю площадки и опустил окутанные вспышками огня лапы-руки, прежде вытянутые в предостерегающем жесте. Его огромное черное тело начало быстро изменяться, превращаясь не то в ящерицу, не то в дракона. Пламя постепенно исчезало.

— И что сие значит? — озадачился Гвайнард, наблюдая за трансформацией монстра. — Он же мог сжечь нас за долю мгновения!

— Мог, но не сделал, — отреагировал Конан, заинтересованно наблюдая за демоном. — Вопрос: почему? И зачем он превращается?

Вскоре перед взглядам Ночных Стражей предстал невообразимо противный чешуйчатый гад, названия которому не смог подобрать даже быстрый на слова Эйнар. Эдакая неопрятная помесь черной гадюки, дракона-виверна и саламандры. Морда отвратительнейшая, длинный гибкий хвост заканчивается треугольным жалом, похожим на копейное острие. Глаза остались прежними — горяще-багровыми. Конан неожиданно для самого себя рассмотрел в этих ярких точках удивление и, возможно, некую долю заинтересованности.

Боги всеблагие, да что же ему нужно?

— Пришедшие следом… — вдруг гулко сказал черный ящерозмей на вполне понятном каждому из охотников аквилонском языке. Что происходит? Откуда Пламенный Бич может знать наречие столь далекой от Бритунии страны? Аквилония ведь появилась только тысячу триста лет назад, а возраст этого существа может исчисляться десятками тысячелетий! — Да, я не ошибся, вы — Пришедшие следом. Я видел вас тогда… Повелитель был благосклонен к вашему племени, хотел научить вас истине, которой обладал. Но вы почему-то избрали путь длинноухих… Господин на вас не обиделся.

— Что за абракадабра? — шепнул Конан, поворачиваясь к Гваю. — Какие длинноухие? Какой, к демонам, «Повелитель»? Может он от старости из ума выжил?

— Тс-с… Пусть говорит. Если не убил сразу и начал разговаривать, значит у нас есть возможность выпутаться, — столь же тихо ответил командир отряда. — Интересно…

— Я спал, — несколько отрешенно продолжал демон. — Очень долго спал в глубинах. И вдруг почувствовал, что Повелитель вернулся. Но ведь на самом деле — его нет в этом мире? И в то же время я ощущаю его силу. Какая сейчас эпоха? Первая, вторая, третья? Я заснул после второго возрождения Утуна и просыпался редко… Господин отпустил меня. Вы можете ответить, о Пришедшие следом?

Слова Пламенного Бича были людям насквозь непонятны, однако Гвай решился ответить демону столь же вежливо:

— О могучий, да будет тебе известно, что сейчас тысяча двести восемьдесят пятый год от основания королевства Аквилония. Если считать по эпохам — то сейчас, вероятно, пятая. Считая от эпох владычества Роты-Всадника, Валузии, Атлантиды и Кхарии.

— Аквилония? — ящерозмей склонил голову и посмотрел на Гвая искоса, как заинтересованная птица. — Похоже на наречие длинноухих — «аквило» на их языке означало «северный ветер». Вы друзья элентари?

«Ага, ясно, — сообразил Конан. — Элентари, альбы, эльфы, отличались от человека острыми ушами. Значит это пугало именует «длинноухими» именно альбов. Занятно!»

Гвай тоже оказался не дураком и сделал выводы, аналогичные мыслям киммерийца.

— Нет, о могучий, — сказал Гвайнард. — Существ, которых ты называешь «элентари» более не существует в нашем мире. Они ушли. Навсегда. Сейчас этот Универсум принадлежит людям. Видимо, именно нас, людей ты поименовал «Пришедшими следом»?

— Длинноухих прогнал Господин? — осведомился Пламенный Бич. — И не называй меня столь выспренно — «могучий». Воистину могучим был только Повелитель… К чему раболепие? Повелитель научил нас уважать Пришедших следом.

«Вот это да! — сказал себе киммериец. — Рота научил своих великих демонов уважать человека? Да что же творилось в нашем мире в его времена? Держите меня семеро, упаду!»

— Я не знаю этой истории, — поразмыслив, ответил чудовищу Гвай. Слишком давно дело было. Ты бессмертен, а люди — краткоживущи. У нашего племени короткая память.

— Я хочу вернуться домой, — с отчетливо прозвучавшей в голосе тоской проронил Пламенный Бич. — Я хочу снова увидеть Повелителя и служить ему… Но время не повернешь вспять. Здесь я — никому не нужный чужак… Но ответьте, почему я вновь чувствую силу Господина, если в этом мире его нет?

Гвай переглянулся с Конаном. Киммериец кивнул, поняв, что хочет сказать Гвайнард.

— Видишь облако над горами? — сказал предводитель Ночных Стражей. — Ты ощущаешь магию того, кого назвал Повелителем потому, что на Восходе отсюда открылся проход во времена, являющиеся древностью для нас, но настоящим для тебя. Возвращайся к Господину. Именно оттуда и течет поток магии Роты, который заставил тебя проснуться.

— Правда? — оживился демон. — Я вижу, ты не врешь… Но ведь так не бывает!

— Кром Молнемечущий! — неожиданно взорвался Конан, которому изрядно надоела велеречивая беседа с отвратным ящерозмеем. — Если я сегодня еще хоть раз услышу слова «так не бывает», то вот этими руками оторву голову любому кто их произнесет! (Для наглядности варвар показал Пламенному Бичу ладони). Слушай, друг, тебе ясно указали дорогу — иди в горы, минуй облако и окажешься дома! Не знаю, в какие именно времена, но твой Рота там все еще живехонек и царствует на своем черном троне! Мы, кстати, тоже хотим туда заглянуть — мне не терпится увидеть свою тридцать три раза пра-прабабушку! Валяй, понял?!

— Да, я понял тебя, Пришедший следом, — с неожиданной покладистостью отозвался монстр. — Ты тоже не врешь. Хорошо, что мы увиделись, иначе я не смог бы разобраться в своих ощущениях. И очень хорошо, что вы говорите на Изначальном наречии, которое я тоже знаю… Если вы солгали — я найду вас и убью. Если вы сказали истину и действительно собираетесь войти в мой мир, я обещаю, что помогу вам… Если что-нибудь случится… Мое имя — Гортхарэнн, старшая хтоника Ангамандо… Благодарю вас, Пришедшие следом!

Ящер поднялся на короткие лапки и вновь начал изменяться. Обратное превращение значительно меньше времени и перед охотниками вновь оказался Дух Огня — видимо, в данном воплощении он не мог разговаривать, а потому вынужден был принять облик черного ящера. Пылающее чудовище задержалось возле обрыва, глянуло вниз, в ущелье, а затем… Затем Пламенный Бич просто прыгнул вниз.

Гвай и остальные стремглав ринулись к краю площадки, посмотреть, что случилось с валарауко — глубина ущелья была не меньше четверти лиги. Человек бы непременно расшибся насмерть.

Падающий комок Огня и Тьмы, не достигнув дна пропасти, расправил крылья и пылающей кометой, оставляющей за собой невесомый туманный шлейф, устремился к висящему над Лазурным кряжем облаку. Вскоре багровая точка канула в бурлящих глубинах черной тучи.

— Ничего не понимаю, — брякнула Асгерд и хитро взглянула на киммерийца.

Конан только сплюнул.

Лошади нашлись быстро — их привел сартак, а Конан вновь получил возможность в необычной для простого животного сообразительности своего скакового монстра. Гоблины во главе с Гардагом появились спустя два квадранса и доселе выглядели насмерть перепуганными. Видимо, их опыт общения с Пламенными Бичами был не столь благополучен, как у ватаги охотников. А может быть они слишком хорошо помнили сказки своего странного народа, повествующие о временах, когда Духи Пламени властвовали над землями материка, в свою очередь подчиняясь приказам легендарного Всадника Полуночи, божества, некогда являвшегося безраздельным повелителем обитаемого мира…

Между прочим, Гардаг по неясным людям причинам посчитал, что именно Эйнар и прочие Ночные Стражи изгнали Пламенного Бича и проникся к охотникам прямо-таки благоговейным почтением. После недолгих переговоров выяснилось, что гоблины, не смотря на союзнические обязательства, категорически отказываются сопровождать охотников — в колдовское облако они не полезут, это решено! Проводить по самым безопасным горным тропам на перевал — это пожалуйста. Присмотреть за событиями, которые, возможно, будут разворачиваться вокруг замка барона Дортона — без проблем. Но идти в облако, так и пышущее страшной и непознаваемой магией? Нет!

На том и уговорились. Гвай сообщил Гардагу, что через несколько дней охотники вернутся и их следует встретить. За замком Дортон наблюдать в четыре глаза! Чужаков на перевал не пускать — выставить стражу из пещерных троллей. По рукам?

Неразговорчивый вождь гоблинского племени кивнул, цыкнул на своих сородичей и заспешил вниз, ко входу в подземелья, оставив Ночным стражам одного провожатого — здоровенного гоблинищу с совершенно непроизносимым именем. Охотники, уложив вещи и переседлав лошадей, направились в противоположную сторону — в горы. Непроизносимый гоблин шел перед лошадьми, указывая направление. До Черного облака оставалось не более половины дня пути.

—Знаете, други, — сказал Гвай, когда больше половины трудной дороги, осталось позади. — Я тут подумал, что по меркам истории мира мы не слишком далеко ушли от древности. По человеческим воззрениям — да, эпоха Роты является слишком далекой и напрочь позабытой. Но история сохранила ее наследие доныне.

— Это ты о чем? — не понял киммериец. — Поясни.

Лошади, пыхтя и изредка оскальзываясь на камнях, продолжали карабкаться по узкой тропке. Титаническая туча бурлила прямо впереди, казалось что достаточно вытянуть руку, и коснешься ее поверхности, выглядевшей очень плотно, словно курчавый мех черного барана.

— Я пытался осмыслить слова валарауко, Пламенного Бича. — ответил Гвайнард. — Он говорил на аквилонском языке, хотя я заметил в его речах несколько очень архаичных слов, которые сейчас почти не употребляются. Затем демон сказал, будто аквилонский — суть некое «Изначальное наречие», хорошо ему известное. А слово «аквило» принадлежит языку элентари. Представляешь, столько лет прошло, а язык практически не изменился!

— Из этого следует, что наша человеческая память не столь уж и коротка, — едко заметила Асгерд, припомнив слова Гвая, сказанные им Пламенному Бичу. — Когда жил Рота-Всадник? Восемь, девять тысяч лет назад? Однако ж, мы сохранили память…

— Или кто-то постарался сделать так, чтобы мы ничего не забыли, — подал голос Олем Дортон. — Человеческое бытие доселе определяется волей богов, а Митра, Иштар или Бел не младше Роты. Слабее — да. Но, как гласят легенды, все божества были сотворены в миг, когда волей Единого и Незримого появился тварный мир.

— Философы доморощенные, — вздохнул киммериец. — Вы бы о другом подумали: а что нас ждет внутри облака? В этом вашем «прошлом»? Стада Пламенных Бичей? Орды гоблинов? Стаи драконов? Не подумайте, я не предлагаю отступить, я предлагаю подумать о нашей безопасности.

— На месте разберемся, — с непонятной варвару беззаботностью ответил Гвай. — Тогда мир был очень молод, а молодость… Точнее, не «молодость», а «детство», подразумевает чистоту и невинность.

— Но в то же время, дети злы и себялюбивы, — мрачно сказала Асгерд. — А отступать и на самом деле не имеет смысла. Мы почти на месте! Гвай, Конан, вы же вместе путешествовали через портал в мир Ауруса. Расскажите, это очень неприятно — проходить сквозь пространство и время?..