"Андрей Константинов. Дело о чеченском любовнике ("АНДРЕЙ Обнорский") " - читать интересную книгу автора

Осведомленность шефа о самых потаенных сторонах жизни окружающих по
достоинству оценена коллективом агентства - за глаза его называют "Великим и
Ужасным".
При мысли о том, что Андрей Викторович может быть в курсе курортного
романа своей сотрудницы с чеченским бандитом, щеки мои восстановили
утраченную с годами способность и окрасились стыдливым девичьим румянцем.

Пятиминутное погружение в воспоминания о наших с Асланом беседах "по
душам" повергло меня в еще большее уныние. Я о любовнике не узнала почти
ничего, ему же выболтала о себе слишком много. И местом работы похвасталась
и должностью - ну, как же, начальник архивно-аналитического отдела
агентства журналистских расследований! Ублажая интеллектуальной беседой,
вплела в свои россказни полковников РУБОПа и зампрокурора, пару
вице-губернаторов и беспринципных, но дружественных агентству депутатов
Законодательного собрания. Короче, устроила возлюбленному Аслану тысячу и
одну ночь, за что теперь рискую не сносить головы.
Мою болтовню Обнорский с полным правом может квалифицировать как
должностное преступление и указать мне на дверь. При приеме на работу и в
дальнейшем он постоянно напоминает своим подчиненным о необходимости
"держать язык за зубами" и без особой надобности не трепать первым
встречным и поперечным о характере нашей деятельности. И надо же, чтобы
прокололась именно я...
На столе зазвонил телефон, запараллеленный с репортерским отделом. Я
рассеянно поднесла трубку к уху и услышата предназначенное явно не мне
приветствие:
- Мышка-мышка, моя мышка! - елей и патока сочились сквозь мембрану.
Вот черт, опять этот Соболин воркует со своей следачкой. Если Нюська в
ближайшее время не сменит турецкую кофточку на что-нибудь поприличнее -
плохи ее дела.
Я вновь обратилась к воспоминаниям о беседах "по душам", которые вела
с Асланом.
- Чечены, Марина, они там, где деньги. Ты уж извини, но в твоем городе
этих денег очень мало. Вот в Москве - другое дело, - он лежат рядом со мной
на раскаленном пляже и просеивал сквозь смуглые пальцы желтые песчинки. -
Или в той же Чечне. У нас по дорогам ездят одни "шестисотые", особняки
стоимостью в сотни тысяч долларов как грибы растут, - он вдруг рассмеялся.
Я удивленно посмотрела на него поверх солнечных очков. Неожиданный
приступ веселья Аслан объяснил пришедшим на память воспоминанием.

- Родных последний раз приезжал навестить в Грозный, смотрю - в
соседнем дворе танк стоит, а на стволе объявление болтается: "Меняю на
BA3-2I09 или на три тысячи долларов". Истинная правда, Аллахом клянусь, -
заверил он, прочитав в моих глазах смешливое недоверие.

- Что же ты покинул свою сказочно богатую Родину или не осел в
Москве? - ехидным прокурорским тоном поинтересовалась я.
Аслан оказался пацифистом.

- Я не хочу воевать и не буду, - заявил он и отполз в кружевную тень
соломенного зонта. - А семью содержать надо. И не одну. Каждый чеченский