"Андрей Константинов. Агентство 'Золотая Пуля'-3 ("АНДРЕЙ Обнорский") " - читать интересную книгу автора

- Подожди, - очнулась я. - А как же доказательственная база? Здесь же
все белыми нитками шито!
- Ты знаешь, я так этим чиновником занимался, что ни о чем другом
думать не мог. Потом, уже на зоне, думал - где у меня глаза вообще были?
Уши? Да что там говорить...
Юра сидел передо мной, сцепив пальцы рук так, что костяшки побелели. Он
поднял голову и, посмотрев мне в глаза, которые я поспешила опустить,
констатировал:
- Не веришь...
- Я человек разумный, а потому сомневающийся. И что, ни кассация, ни
надзор не помогли? - Во мне жестоко спорили бывший судья и нынешний адвокат,
наперебой выдвигая аргументы.
- "Для отмены приговора в материалах дела не усмотрено оснований", -
процитировал Юрий, усмехнувшись. - Но дело не в этом. Я совсем о другом
хотел с тобой поговорить. Тут такая петрушка, твою мать...
Я слушала и холодела от ужаса. Встреча, начавшаяся как трепетное
погружение во что-то светлое и многообещающее, вдруг разверзлась передо мной
черной дырой отчаяния и безнадежности.
О беде судьи Ненашевой я уже слышала - пусть я уже не работаю судьей,
но отношения с бывшими коллегами поддерживаю. У Ольги Владимировны пропала
дочь. Возвращалась из школы, а до дома не дошла. Кто-то из одноклассников
видел, как девятилетнюю Надю увозили на машине. Спустя месяц, когда Ненашева
уже лежала в клинике неврозов, в почтовый ящик судьи была подброшена
кассета. За Надю требовали выкуп - 50 тысяч долларов. Девочку снимали не в
Петербурге - у нас еще снег лежал, а за ее спиной цвели деревья.
- Ненашева... Это она выносила приговор по твоему делу? Так это ты! -
Мне отчаянно хотелось умереть. - Я не хочу больше ничего слушать. Я ухожу. И
еще - я позвоню Сергею, в РУБОП. Ты не должен заблуждаться на мой счет.
Юра переменился в лице. Что-то неуловимо злобное и жестокое мелькнуло в
серых глазах.
- Ты не уйдешь отсюда, пока не выслушаешь все до конца. Даже если тебе
придется здесь сидеть неделю. Когда ваши вшивые журналюги писали о моем
процессе, никто из них даже с адвокатом моим не встретился. Никто не
попытался выяснить, что стоит за этим обвинением.
Со ссылкой на вас все центральные газеты меня пропечатали. Вы у меня в
долгу. Вы должны мне помочь.
Я подумала, что целую неделю никто не будет меня искать - ведь
официально я сейчас в Испании. История с девочкой-заложницей так повлияла на
мои умственные способности, что я представила, как Юрий приковывает меня
наручниками в батарее, прижигает мою белую кожу сигаретами, отрубает мне
пальцы, и никто, никто не может мне помочь...
- Аня, тебе лучше? - сейчас даже голос Обнорского показался бы мне
пением райских птиц. Но на меня смотрели глаза Нилина. - Я не хотел тебя
пугать. Извини. Но об остальном я - серьезно. Я готов вернуть девочку
обратно, но мне нужна помощь. В том числе и юридическая.
Снова на зону я не пойду. Я бы мог справиться сам, но когда ты
позвонила, я подумал, что Бог снова повернулся ко мне лицом.


13