"Андрей Константинов. Агентство 'Золотая Пуля'-3 ("АНДРЕЙ Обнорский") " - читать интересную книгу автора

наручниками.
- Юра... Юра! - сипло крикнула я.
Тишина, царившая в доме, выстроила события этих дней в цельную картину
будто разом собрался кубик Рубика.
Ненашева... Васильев... Звонки в Агентство. Юра, готовый к отъезду
задолго до того, как я сообщила про разговор с Обнорским. Просто сюжет для
очередного бестселлера нашего Классика. Мне вспомнился приступ, происшедший
со мной в квартире Юры после того, как он рассказал мне про похищение Нади
Ненашевой. Не хватает только сигарет, потушенных о мою кожу. Зато явственно
присутствует запах газа. Тошнотворный, в радужных разводах, которыми
заполнена вся комната.
- Воздух! Воздух! - зачем Обнорский так орет, что за дурацкая привычка,
как в казарме!
При чем тут воздух, опять он со своими военно-морскими историями. Но
воздуха действительно стало побольше. Я даже смогла расправить ставшие
невесомыми руки и, взмахнув ими, подняться над этим страшным домом с
заколоченными окнами, над криво улыбающимся Витей Шаховским, над почерневшим
лицом Обнорского...
Только одного человека не увидела я среди хоровода знакомых лиц, хотя
его присутствие я ощущала физически, и это рвало меня на части.
В общем-то, Нилин все рассчитал правильно. Его звонок в Агентство,
несколько поспешный, произвел эффект разорвавшейся бомбы. Правда, бомба,
хотя и условная, должна была рвануть в другом месте. В доме с заколоченными
окнами, заполняемом газом, который вдыхала я за неимением лучшего, нужно
было только щелкнуть выключателем.
Случайная искра - и здравствуй, новый свет! Может, Нилин рассчитывал,
что спасать меня прибежит вся орава (я, покатываясь со смеху, рассказывала
ему о спасательной операции с Валькой Горностаевой, в которой приняли
участие даже невозмутимый Спозаранник и сам Обнорский), и тогда нам мало не
покажется.
Юрий не учел внезапно проснувшейся деликатности Обнорского (который
решил не посвящать в суть проблемы не только народ из числа расследователей,
но и отдельного индивидуума Спозаранника, смертельно обидевшегося потом на
такое недоверие) и патологической осторожности Шаховского.
Запах газа, нейтрализуемый лесным воздухом, Шаховский почувствовал
только у самого дома. Переглянувшись с Обнорским, Шах рванул дверь и
предупреждающе остановил руку Андрея, ищущую на стене выключатель. Закрыв
лица рукавами рубашек, ребята в темноте принялись ощупывать все, что
попадалось под руку, в поисках недвижимого тела, то есть меня. (Я до сих пор
заливаюсь краской, мысленно представив себе процесс моего обнаружения.)
Первым нащупавший меня Обнорский, у которого от прикосновения ко мне и
пережитых волнений, очевидно, сдали нервы, тогда-то истошным голосом и
завопил "На воздух!" (хотя мне явственно слышалось только "воздух").


20

Несмотря на то что на руках из зловещего дома меня вынес Классик, своим
спасением я частично обязана и Шаховскому. Помните, мы с ним случайно
столкнулись на светофоре? Шаховский, увидевший меня не в Испании, а