"Андрей Константинов. Агентство 'Золотая Пуля'-3 ("АНДРЕЙ Обнорский") " - читать интересную книгу автора

Она вышла из номера. Мы - оставшиеся - испытывали неловкость... Через
минуту вернулась Светлана, в руке она несла лист бумаги. На вид очень
солидный, свернутый в трубку.
- Вот! Извольте! Прочитайте, пожалуйста, вслух, Евгений Кириллыч.
Танненбаум взял лист в руки, развернул, прочитал вслух:
- Ателье авторской модели Эмилия Козлевича... настоящим подтверждаю,
что платье "Каролина-изумруд" выполнено мною... по собственным эскизам... в
единственном экземпляре... для Светланы Петрученко... дата. Подпись. Печать.
- Вот тварь! - сказала Татьяна.
- Сама ты тварь! - быстро отозвалась Светлана.
- Не кипятись, девочка. Я не про тебя, а про Козлевича.
- Не смейте. Не смейте так про Эмилия Вольфовича. Он - художник, -
звенящим голосом сказала Светлана. - Он - гений!
- Тварь он, деточка, а не художник.
У меня ведь тоже есть такая же бумажка:
"в единственном экземпляре".
- И вы можете ее нам показать? - спросил Танненбаум.
- Сейчас не могу. Я ее дома оставила.
- Конечно, - сказала саркастически Светлана, - дома. На рояле, где
бумажник Бендера.
- Дома, - спокойно подтвердила Татьяна. - Но даже без всяких бумажек с
подписью и печатью легко убедиться, что это мое платье.
"Нет, - подумал я, - голова у тетки все-таки пришита как надо,
соображает".
- Как это понимать? - спросил Танненбаум.
- Буквально, Женечка, - вздохнула Татьяна. - Пусть Светик примерит мое
платьишко-то. Можно прямо поверх свитера.
Все посмотрели на Светлану - на Татьяну - на платье. И все стало ясно.
Нелепость ситуации стала очевидной. Танненбаум кашлянул. Валентина сказала:
"Ой! Как же так?!" А Светлана опрометью выскочила из номера. Сквозь открытую
дверь я увидел, как она извлекла из своего шкафа... "Каролину-изумруд",
выполненную "в единственном экземпляре". Танненбаум густо покраснел.
Татьяна Марковна закурила и сказала Светлане то ли насмешливо, то ли
участливо:
- Если у тебя, Светик, лифчик пропадет - приходи ко мне, дам взаймы.
Подложим ватки - будет в самый раз.
Я пошел по коридору в сторону лестницы. Остановился, прикуривая. Ко мне
подошел Евгений Кириллович.
- Андрей Викторович, - сказал Танненбаум.
- Талант ваш Козлевич, господин Танненбаум, гений! А главное - патриот.
Никуда не уезжает, работает для своих... вот повезло-то.
- Да, неувязочка.
- Я вам, Евгений Кириллыч, скажу по секрету: я сам собирался в
Екатеринбурге посетить Эмилия Вольфовича Козлевича.
- Зачем? - удивленно спросил Танненбаум.
- Пуговицу мне пришить нужно. У меня - видите? - всего одна. Но теперь
не пойду к Козлевичу.
- Не пойдете?
- Не пойду. Где же он найдет мне две одинаковые пуговицы, раз у него
все "в единственном экземпляре"? Нет, не пойду к Козлевичу.