"Бенжамен Констан. Амелия и Жермена" - читать интересную книгу автора

сносить то недоброжелательство, жертвами которого делаются неизменно не
только прославленные женщины, но и их любовники; однако у меня останется
гораздо менее связей во Франции, где я хотел бы жить, и я распрощаюсь с тем
живым и обширным умом, тем превосходным сердцем, той беспримерной
преданностью, какими наслаждаюсь ныне. Взглянем, однако же, в будущее. Я уже
давно не люблю Жермену. Живость характера помогает мне, не кривя душой,
находить любви замену. Нас связывают узы умственные. Но долго ли это
продлится? Сердце мое, воображение, а главное, чувственность нуждаются в
любви. Мне необходимо иметь подле себя существо, о котором я мог бы
заботиться, которое следовало бы за мной, которое я мог бы сжимать в
объятиях и сделать счастливым; существо безобидное, которое без труда сумело
бы переплести свою судьбу с моей, - одним словом, мне необходима женщина,
почти незаметная в свете, но достойная моей домашней привязанности и
способная доставить мне счастье кроткое, сокровенное и необременительное.
Где же сыскать такую? Посредственность сама по себе ничего подобного не
сулит. Ум, напротив, грозит следствиями решительно противоположными.
Впрочем, продолжим размышления. Жермене потребны слова любви, - слова,
которые мне с каждым днем даются все труднее. Мы неизбежно поссоримся и
расстанемся. Чем дольше протянется наша связь, тем более старыми, одинокими,
недовольными друг другом и беспомощными по отношению к прочим людям окажемся
мы под конец. Будущность эта, которая омрачила бы любую связь, вдвойне
тягостна в нашем случае. Мы исповедуем одинаковые убеждения. Однако,
поскольку характеры наши разнствуют, мы вредим друг другу вместо того, чтобы
помогать. Я могу молча сносить деспотизм, но не могу с ним примириться. Она
хотела бы примириться, но не может молчать. Вдобавок, повторяю, мне потребна
женщина, которую я мог бы сжимать в объятиях, которая ночью доставляла бы
мне наслаждение, а днем радовала меня кротостью. Если при этом я не хочу
рвать с Жерменой, мне придется взять в любовницы женщину безвестную и
стоящую ниже меня: униженность озлобит ее, а необразованность не позволит
скрыть досаду; если об этой любовнице узнают, я стану ее стыдиться; если мне
удастся спрятать ее от посторонних глаз, она станет меня тяготить; с годами
все эти неудобства будут лишь возрастать, и через десять лет я либо
распрощаюсь с этой женщиной и останусь в одиночестве, либо сохраню ее и сам
сделаюсь униженным, обманутым, несчастным. Я хочу жениться, только это может
доставить мне все выгоды, о которых я мечтаю, причинив как можно меньше
неудобств. Женившись вдруг, я смогу возвратить себе дружеское расположение
Жермены, о любви же меж нами не будет более речи. Женившись в Женеве, я
обеспечу себе там естественное пристанище. Женитьба моя изгладит из памяти
тех, кто меня знает, воспоминание о разводе, которым мог бы я гордиться, ибо
действовал в этом случае предупредительно, мягко, великодушно, но который
нетрудно изобразить в черном свете. Быть может, я в этом еще раскаюсь. Но
счастлив ли я теперь? Вечно под градом упреков, вечно на виду, ибо вечно
подле Жермены, я, однако же, ни единого дня не могу распоряжаться своей
жизнью по собственному усмотрению! В двадцать один год я не умел подчинить
женщину своей воле. Но это потому, что я плохо начал. Теперь я сумею это
сделать. Пускай я обманусь в своих надеждах, однако же существование мое
сделается упорядоченным, мирным, покойным. Я узнаю наконец, избавившись от
влияния, которому безраздельно подчиняют меня долгие воспоминания, чего я
стою, на что я способен и, главное, есть ли у меня воля. Тогда я пойму, что
обязан предпринять и во имя свободы, и во имя собственной славы: Жермена не