"Юрий Иванович Константинов. Преследование (Из цикла "Приключения Аллана Дэвиса")" - читать интересную книгу автора

- Знали бы вы, Дэвис, какое плотоядное ожидание светилось в глазах
Голдинга, когда он окидывал нас взором в предвкушении привычного
наслаждения. Вы когда-нибудь видели вблизи этого монстра?
Обозреватель покачал головой.
- Невысокий, с брюшком, одевается весьма просто. По виду Голдинг мог
бы сойти за мелкого служащего. В его не в меру суетливых движениях, манере
подробно рассуждать о второстепенном, готовности в любой момент рассмеяться
дробным лающим смехом нет ни на йоту значительности. Подобных типов не
замечают в толпе. Но в том-то и дело, такие, как Голдинг, никогда не
окажутся в толпе.
Две вещи показались мне несовместимыми с сугубо заурядным обликом
старика. Его неестественно, не по возрасту румяные щеки, будто этот человек
питается кровью младенцев, и налитые тяжелым, странным возбуждением глаза.
Эти глаза впиваются в вас намертво, словно изголодавшиеся клещи, они
добираются до самых глубин вашего существа и, кажется, выворачивают
внутренности с бесцеремонностью средневекового инквизитора.
Голдинг оглядывал нас, как истый коллекционер - долгожданные, чудом
доставшиеся ему экземпляры. Расспрашивал о самочувствии, о том, достаточно
ли комфортабельна наша тюрьма. Он был весьма предупредителен и велел дать
Буйволу другой галстук, который больше соответствовал тону рубашки, а мои
латунные запонки заменить на золотые. Любопытная деталь, не так ли? -
спросил Кроу.- Клички кличками, но Голдинг хотел видеть в нас прежде всего
людей - внешне благополучных, сознающих свое достоинство, умеющих ценить
жизнь.
При этом он старался выглядеть перед нами этаким благодетелем.
- Пробил желанный для вас час, детки, - елейным голосом изрекал
старик, расхаживая по огромной гостиной, - папаша Голдинг немного отсрочил
ваше свидание со всевышним - он хотел, чтобы вы перешли в мир иной
счастливые, познавшие блаженство. Отблагодарите же меня послушанием - и вы
умрете быстро, безболезненно.
Тебя, Буйвол,- он ткнул пальцем в сторону уголовника,- я пристрелю в
саванне завтра. Гепарда ожидает смерть на ледниках моих Кордильер на
следующий день. Последней умрет Пантера в джунглях - они велики ровно
настолько, чтобы я мог потешить себя поисками затаившегося хищника. Но не
настолько, чтобы я не обнаружил его через час-другой,- рассмеялся старик.-
Будьте настоящими зверьми, детки, старайтесь укрыться похитрее, иначе мои
собачки вас учуют.
Голдинг указал кивком на огромных немецких овчарок, растянувшихся на
ковре и наблюдавших за нами желтыми равнодушными глазами.
- Поверьте, лучше милосердная пуля папаши Голдинга, чем зубки моих
собачек...
Он выговаривал слова мягко, ласково, словно мурлыча в предвкушении
острого наслаждения охотой.
Один лишь Буйвол ухмылялся в ответ на эти сладкие речи. Впрочем, как
мы позднее убедились, уголовник был себе на уме. Линда же, как и я, едва
сдерживала нервную дрожь.
Два желания боролись во мне. Хотелось накинуться на Голдинга с
кулаками и превратить в кровавое месиво источавшее благодушие лицо
старика-младенца.
И в то же время с отчаянным, сжигавшим меня стыдом я сознавал, что еще