"Юрий Иванович Константинов. Преследование (Из цикла "Приключения Аллана Дэвиса")" - читать интересную книгу автора

невидимую точку на поверхности потемневшего океана, неожиданно забилась в
истерике. Присматривающий за нами Отто кликнул врача, тот сделал ей
успокоительный укол, и Линда мгновенно уснула. Я тоже пытался задремать, но
мешал рев океана. Казалось, на остров надвигается ураган.
Очевидно, Отто решил, что можно не опасаться побега в такой шторм. А
возможно, дал себя знать утренний нагоняй босса. Так или иначе, к вечеру
наш охранник был заметно пьян и вполголоса напевал какую-то песенку на
немецком языке.
Улучив момент, я схватил массивную медную пепельницу и ударил его в
висок. Отто свалился. Я натянул на себя его куртку, взял оружие. Содержимое
бумажника тоже показалось мне не липшим. Взвалив тело охранника на свою
кровать, я прикрыл его одеялом. Потом попытался разбудить Линду, но из-за
этого проклятого лекарства она спала, как убитая.
- Прости, Линда! - прошептал я и выскользнул в коридор.
Огромная овчарка бесшумно бросилась на меня, однако я
предусмотрительно взвел затвор пистолета. На фоне рева бесновавшегося
океана звук выстрелов казался треском ломающихся спичек.
Я осторожно толкнул дверь и выглянул наружу. Сплошная серая пелена
дождя нависала над островом, в двух шагах невозможно было ничего разобрать.
Я понял, что могу не опасаться снайперов и побежал к пирсу.
Над ним ходили огромные волны, ни одного суденышка не было поблизости.
Ясно, их не рискнули оставлять у причала в такую погоду.
Я опустился на мокрые камни и заплакал. Слезы текли по щекам,
перемешиваясь с дождем и соленой морской пеной.
Рука моя уже потянулась к пистолету, чтобы поставить наконец точку на
всей этой истории, как вдруг почувствовал: что-то коснулось ноги. Я опустил
глаза и увидел, что волны выбросили на берег надувную лодку. Словно само
провидение посылало мне спасение. Конечно, отправляться на такой резиновой
скорлупке в океан - сущее безумие, но разве был у меня выбор?
Несколько дней лодку, подхваченную каким-то мощным течением, носило в
океане.
Потом ее заметили с судна, державшего путь на материк. Я выдал себя за
рыболова-неудачника и, разумеется, назвался вымышленным именем. Мне не
хотелось встретиться с парнями Голдинга в порту. Вы первый человек, к
которому я рискнул обратиться, мистер Дэвис. Что мне делать? Я не могу
жить, опасаясь собственной тени, мне опротивело скрывать свое имя!
- То, что вы рассказали, просто не умещается в голове,- произнес
обозреватель.- Голдинг - нацистский преступник. Это невероятно!..
- Не так уж невероятно,- устало сказал Кроу,- если вспомнить, как
относятся у нас к такого рода людям. Эй, что это, снова сосед? - вдруг
спросил он, прислушиваясь к голосам за дверью.
- Нет...- начал было Дэвис удивленно, но тут двери стремительно
распахнулись, и четверо здоровенных мужчин в форменных куртках, на лацканах
которых сияла золотом готическая "Г", ворвались в гостиную.
Четким профессиональным движением один из них вышиб из дрожащей руки
Джека Кроу пистолет. Затем, не говоря ни слова, мужчины, заломили Кроу руки
за спину, с привычной слаженностью подхватили свою жертву, размахнулись и
швырнули ее в окно. Коротко вскрикнув, пробив головой стекло, Джек Кроу
полетел вниз с тридцатипятиэтажной высоты.
Громилы исчезли, зато в кресле, где только что сидел Кроу, возник,