"Димитрий Константинов. Я сражался в Красной Армии (fb2) " - читать интересную книгу автора (Константинов Димитрий)

3. Комиссары нервничают

7 сентября начались налеты немецкой авиации на Ленинград.

В прекрасный осенний солнечный день, в послеобеденное время, немецкая авиация разбомбила, так наз. «Бадаевские склады», в которых были сосредоточены запасы продовольствия для города. Ленинград по милости советских головотяпов, остался без продовольствия. Одновременно, немецкие войска подошли к городу и стали вести бои вокруг него. Начались непрестанные, дневные и ночные, налеты немецкой авиации.

В городе стал чувствоваться недостаток продуктов питания. Еще немного и должен был начаться настоящий голод. Политзанятия, которые вел комиссар школы, стали превращаться в истерические речи по текущему моменту. Все больше и больше стало напоминаний о «великом русском народе», о его героизме, об отечественной войне 1812 года, о Минине и Пожарском, о Суворове, о Кутузове, о Великом князе Александре Невском, и даже об…. Иване Сусанине.

Выступления комиссара превращались в какие-то рыдания без слез. Чувствовалась полнейшая растерянность и недоумение от той катастрофической картины, которая создалась на третьем месяце войны.

И это было понятно. Политические работники красной армии, как правило, все без исключения были членами партии. Служебное и общественное положение в армии и на гражданской работе определялись не их действительными знаниями, специализацией в какой-нибудь нормальной для всякого человека профессии, а исключительно наличием у них партийного билета. Подавляющее большинство из них, оставаясь по каким либо причинам без партийного билета, были годны лишь для роли чернорабочего. В лучшем случае, некоторые из них, имея какую-то «допартийную» специальность, возвращались к прежнему ремеслу, становясь слесарями, токарями, сапожниками и т. д. Но многие из них, главным образом, молодежь, попадали, после обычной общегражданской школы, в специальные партийные школы, где становились профессиональными политработниками, не умея и не зная ничего, кроме агитации и пропаганды по заранее преподанным шаблонам. Для этих потеря партийного билета означала превращение в подметальщика улиц.

Можно понять этих людей, их состояние, когда основа их жизни советский строй, считавшийся ими непоколебимым, рушится у них на глазах, как карточный домик. Учитывая все это, можно вполне понять их тон и необычайную мягкость, внимательность и даже известную предупредительность перед слушателями.

«Задушевные беседы» учащались. Исторические рассказы, народные легенды и сказания из героического прошлого русского народа, все чаще и чаще стали заменять всем надоевшее «изучение» речи «товарища» Сталина, произнесенной им 3-го июля 1941 года и начинавшейся, вместо обычно шаблонного — «товарищи», необычайными для советского гражданина словами: «братья и сестры».