"Дин Кунц. Двенадцатая койка" - читать интересную книгу автора

имели стаж поменьше: у них выходило по восемь лет на брата. Все остальные
в палате оказывались временными: кто неделю, кто месяц, кто два, а потом -
с концами; их увозили на каталке и бросали в ревущий огонь Топки, где они,
сгорая, обращались в пепел. Ветеранов радовало, что многие умирали - новые
лица, знаете ли.
И вот как раз из-за новенького я оказался теперь один, сижу и
вслушиваюсь в тяжкие взмахи крыльев тьмы.
Новичка звали Гэйб Детрик. Ничего странного: у всякого когда-нибудь
было имя вроде Либби, Кью или Майкла. Только этот был молодой! На вид не
старше тридцати. Когда мы вечером отправились спать, двенадцатая койка
пустовала, а проснулись - вот он, Гэйб, огромный голый парень. Только
безглазый миг ночи знал, как прикатили его и свалили на койку, будто
здоровенную тушу свежего мяса.
Тут же пошли пересуды, зачем понадобилось привозить молодого в Дом
Бессемейных Престарелых. Надо ведь пятьдесят пять лет прожить, пока
дождешься, когда они явятся ночью, эти неуклюжие малиновоглазые андроиды
без ртов и со светящимися сенсорными проволочными решетками вместо ушей,
когда пальнут в тебя снотворным и утащат с собой. Но этот-то, что лежал на
койке, был совсем молодой!
Когда он наконец очухался, молчание обвалилось на всю палату, словно
затишье после того, как рухнет гигантское дерево на грудь земли и уляжется
- торжественное и мертвое.
Все глаза устремились на него, даже невидящий глаз Кью.
- Где это?.. - спросил "новобранец".
Закончить ему никто не дал, все полезли объяснять, где он оказался.
Когда же, наконец, усилием воли он привел потрясенные мозги в порядок и
обрел способность мало-мальски соображать, то возопил почти как безумный:
"Мне всего двадцать семь! Какого черта! Что тут творится, а?!" Соскочил с
койки, слегка пошатываясь (ноги еще плохо держали), и заметался по палате,
отыскивая выход. Мы - те немногие, кто мог ходить, - за ним след в след,
словно овечки, завидевшие напуганного волка и ждущие пастуха.
В конце концов он заметил сделанную заподлицо дверь и метнулся к ней,
изрыгая все известные ему проклятия, стал колотить по голубой облицовке,
хотя ему и намекнули: мол, ничего хорошего из этого не выйдет. Он колотил
и колотил, орал благим матом, ругался вовсю и опять колотил - до тех пор,
пока его децибелов достало на то, чтобы включить "уши" катившегося мимо
робота. Это безмозглое чудо на колесиках открыло дверь и поинтересовалось,
что случилось.
- Ты, черт тебя подери, как в воду глядел - кое-что случилось! -
заорал Гэйб.
Робот злобно воззрился на него. Вообще-то никакого выражения, как на
человеческом лице, у роботов нет, это сами пациенты наделяли их лицевые
поверхности каким-нибудь выражением. Тот, что прикатил, - мы звали его
Дурдок - всегда казался злобным. Наверное, потому что его левый глаз был
чуточку тусклее, чем правый.
- Мое имя Гэйб Детрик. Я бухгалтер. Адрес: Амбридж, Мордесаи-стрит,
Нижний Уровень, номер 23234545.
Послышался знакомый щелк, предшествовавший всему, что произносил
Дурдок, а потом:
- Вам нужна "утка" в койку?