"Дин Рэй Кунц. Дети бури" - читать интересную книгу автора

пальмовых веток, создававших иллюзию примитивной постройки; результат
получился на редкость привлекательным. В такой беседке приятно посидеть с
бокалом чего-нибудь прохладительного, наслаждаясь пейзажем в минуту досуга.
- Миссис Доггерти любит сидеть здесь по утрам, когда еще прохладно и
насекомые не начали докучать. Она много читает, - сообщил Генри.
Лерой Миллз, занимавшийся в данный момент полом в павильоне, стоял на
только что залитой цементом площадке и наблюдал за их приближением,
неуверенно улыбаясь. Оказалось, что это человек лет примерно тридцати,
маленький, темнокожий, с оливковым цветом лица, выдававшим итальянское или
пуэрто-риканское происхождение. Он выглядел чересчур тощим, но его
сухощавая, подтянутая фигура говорила о том, что этот мужчина далеко не
слабак.
Генри в своей обычной лаконичной манере представил ему Соню и закончил
фразой:
- Лерой некоторое время прожил в Бостоне.
- Правда? - спросила Соня. - Я там училась в школе.
- По мне, так в Бостоне слишком холодно, - кивнул он.
- Мне тоже так кажется, - ответила она. - Вы из какой части Бостона?
- Из той, которую я не люблю вспоминать, - сказал Лерой с беспокойной
улыбкой. - Я уже давно там не живу. До того, как переехать сюда, я работал в
поместье мистера Доггерти в Нью-Джерси.
- И в Бостоне вы тоже у него служили? - спросила девушка, пытаясь
завязать вежливый разговор. Хотя Лерой Миллз казался довольно милым, с ним
было не так уж легко беседовать.
- Да, и там тоже.
- Я сама жуткая неумеха, - призналась она, - и восхищаюсь людьми,
которые умеют чинить вещи.
- Если нужно что-нибудь починить, практически все, что угодно, просто
обращайтесь ко мне, - ответил он, бросая взгляд на влажный цемент под
ногами. - Теперь, с вашего позволения, мне нужно заняться своим делом.
Разговор был настолько банальным, насколько вообще может быть банальной
беседа при первом знакомстве, и все же всю обратную дорогу Соня не
переставала о нем размышлять. Миллз показался ей таким необщительным, даже
несмотря на то, что своим упоминанием о Бостоне Генри дал ему самую обычную
тему для обмена приветствиями. Конечно, вполне возможно, что этот человек
был просто застенчив от природы, точно так же, как и Хельга. И все же,
думала она, можно ли положа руку на сердце сказать, что она узнала о нем
больше, чем об остальных? Хельга слишком смущалась, чтобы поддерживать
длинный разговор. Билл Петерсон казался общительным и открытым, но о себе не
рассказал практически ничего. То же самое произошло и с Бесс. Естественно,
из-за того, что, по словам Петерсона, у Генри был плохой день, он мало что
добавил к разговору, и все же... Необщительность Миллза была другого рода -
будто он нарочно старался что-то скрыть. Она спросила, в каком районе
Бостона он жил, - и мужчина уклонился от ответа, спросила, что он там
делал, - и он так же быстро ухитрился сменить тему. Теперь Соня понимала,
что его ответы только запутывали ситуацию, как будто она допрашивала его, а
не вела простую светскую беседу.
Вернувшись в дом, девушка снова постаралась избавиться от неприятного
впечатления. Она уговаривала себя, что делает из мухи слона, и все из-за
этой истории, которую Петерсон рассказывал по дороге к Дистингью.