"Полина Копылова. Святая, чужая, суженая (журн.название "Пленница тамплиера") " - читать интересную книгу автора

хотел еще раз услышать подобное, особенно на людях. А уж если ШъяЛма так
держалась и с Сигридом...
Однако раз уж она заметила, что нечестивый Климент учинял гонение на
рыцарей Храма именем Бога, то должна понимать: вырывание заживо сердца на
жертвенном алтаре - то же самое, что костер на Иудейском острове. Но коль
скоро она это понимает, то почему не попыталась отвратить повелителя
своего ШъяГшу от зла? Одно из двух - или кумиром ее является Власть, или
зло в душах горцев столь сильно, что ей одной его не побороть. Вот она и
опустила руки, а в свое оправдание выдумала ересь о равенстве разных
служений: ведь Писание ей было еще неведомо. Если так, то он зря
тревожится о ее душе - рано или поздно ШъяЛма обратится. Это будет победа
выше иной военной. И он будет к ней причастен...
О, какие мысли! Снова и снова искушение. Что натворила эта язычница
несколькими словами! Ясное дело, Этельгард приходится непросто, хоть она
не по разу прочла все подробные списки Анналов и приложенные к ним
повести. Впрочем, что могут подсказать истории, где пленниц удерживает в
плену их честное слово, а их стражи через каждые две строки просят у них
прощения?

Если бы это был фанатизм, тот, привычный ей, тупой и упертый. Так ведь
нет! Это была вера, наполнявшая его до кончиков волос. Вера же внушала ей
безотчетное уважение. Но тут уважение мешалось со злостью, тем более
глупой, что с Судией, по сути, все ясно: воин, варвар, то, что ему кажется
добром, навяжет другому силой, если иссякнут слова. Чего еще от него
ждать? Странно, что ее не злил ШъяГшу, хотя был верующим еще почище Судии:
одно Море чего стоит!
Море было одним из Великих Снов наравне с Ровной Землей, тучной и мягкой,
Небесной Дорогой (чтобы летать без крыльев)... Великим Сном была и Звезда
Полудня - она, ШъяЛма. И она сбылась первой, хоть и не так, как увиделась
в древности пророку. Теперь ШъяГшу шел к Морю по Ровной Земле. Его не
заботила чужая вера. Не то, что истового Судию. А ведь и у того есть Сны -
Эрусалем, Париз: долговязые зубчатые башенки на миниатюрах - Нотр-Дам, для
Бреона равный храму Соломона.
И все-таки, почему у этой идеальной пары из рыцарского романа нет детей?

Рыжие волосы гостя сияли так, словно в них запуталось лучами полуденное
солнце. Бреон опасался бы за жену и ревновал ее к Лиану Пламеннику, если
бы Этельгард не знала Лиана с отрочества. А нынче Пламенник явился и вовсе
из-за ШьяЛмы: ему требовалась история для новой баллады. Впрочем, думы о
балладе не мешали трубадуру щуриться на каждую юбку. А девки, чуя горячий
Лианов глаз, сбивались с усердной рысцы и зазывно зыркали через плечо,
вертихвостки, чем злили Бреона - сучьих свадеб он не терпел.
Обед уже миновал, и гостю пришлось подкрепляться в одиночестве. Чтобы не
скучать, он зазвал к себе пробегавшую мимо дверей служанку, и был
вознагражден ворохом сплетен о ШъяЛме: и яйца-то она пьет по полдюжины
зараз, и молока целый кувшин выхлебывает - да еще грей его, и в кади
полощется дважды на дню - утиральников не напасешься... А из себя рослая,
но ледащая: грудки чуть, заду поболе, только весь отсиженный, красный.
Лиан только пуще щурил голубые глаза - в их прищуре служанке мстились кущи
райские, и она продолжала трещать - лицом-де пленница не вышла, рот как у