"Полина Копылова. Летописи Святых Земель, Часть 2 (Окончание)" - читать интересную книгу автора

они наведут беду, женщина. Так я бесплодна, ты говоришь?
Она неспешно, словно внове, рассматривала свое тело, потом качнула
ведрами.
- Бесплодна... Ну, можно жить и так. - У ног ее блестело сброшенное
платье. Она натянула его на себя так же ловко, как сняла, и легким шагом пошла
к двери.
Сев в носилки, оба молчали.
- Что же, у меня больше вообще не может быть детей? - Она вертела в руке
маску, свет проплывал по ее открытому лицу.
Ниссагль не отвечал, вслушиваясь в волны криков с Огайли. Бега там еще не
закончились. Потом жестко сказал:
- Стало быть, не можешь.
- Еще поглядим, что медики скажут.
- То же самое. - Он говорил раздраженно, с силой нажимая на каждое слово.
- Это Аргаред сделал тебя бесплодной. Навсегда. - Он смотрел ей прямо в лицо,
злобно, словно хотел довести до слез. Но его слова не вызывали боли, только
жалость - и не к себе. К этому вот, маленькому. Это у него никогда больше не
будет детей. Это его она не любит. Это он ростом ей по плечо. Она протянула
руку и задернула занавески.
- Зачем? - спросил было он, но понял прежде, чем она ответила.
На следующий день, прислонившись к дверному косяку в обитой дубом приемной
и не трудясь застегнуть на груди утреннее одеяние из темного шелка, она
глядела, как медицинский консилиум, не смея морщиться, по очереди пробует на
язык ее мочу из плоской хрустальной чаши. Подумалось, что от отвращения они,
вероятно, не могут ощутить вкуса. И еще - что у бесплодной моча должна быть
пресной, как вода. Она тихонько засмеялась, облизнув губы. Осознавать себя
физически пустой доставляло ей непонятное, хотя и с привкусом горечи,
удовольствие. "Ты ущербное существо", - сказал ей Эринто. Теперь она такова в
полной мере.
Доктора неспешно шептались. Слышались смутно знакомые ей по книгам термины
врачебного искусства. Многие почтенные доктора медицины уже успели украдкой
освежиться ароматическими пастилками. Она продолжала посмеиваться. Потом
перестала, вспомнив, что было вчера с Гиршем, когда она задернула занавеси на
носилках. Если бы разрыдался, еще ничего. А он упал на подушки ничком и всю
дорогу до Цитадели ни слова, как умер. И дотронуться страшно.
В уме ее сам по себе стал складываться некий вердикт. Чеканно, строчка за
строчкой. И было редким наслаждением сочинять его самой, плотно пригоняя слово
к слову. Сочинив вердикт до конца, она ушла в круглый раззолоченный кабинет и
села записывать, сладостно вычерчивая крупные наклонные буквы, оттененные
ровными утолщениями от нажима на перо.
Тем временем врачи, солидно и горестно покачивая головами, пришли к выводу
о печальном и необратимом изменении в ее естестве.


Глава десятая
НА ЗОВ

"Именем ее королевского величества объявляется, что по истечении
седмицы... - Колокольная площадь, что перед большим собором, казалось, вся
гудела от ликующего голоса герольда. Небо было синим, повсюду пестрели яркие