"Афанасий Лазаревич Коптелов. Точка опоры (Роман в двух книгах) " - читать интересную книгу автора

есть чем гордиться. И сколько бы ни старалась империя Франца-Иосифа
онемечить их, как бы ни влияла кайзеровская Германия, - Чехия, к радости
народа, остается Чехией.
Володя, конечно, уже знает все здешние достопримечательности, и он не
утерпит - сегодня же поведет по городу, будет говорить без умолку:
"Полюбуйся Влтавой... Хороша?! Как родная сестра Москвы-реки возле Кремля.
Только мосты непохожие. Вон самый старый - Карлов мост. На нем
скульптурные фигуры... А вот памятник Яну Гусу... Правда, силища духа?
Горим, но не отрекаемся от своих воззрений!.." Где-то по соседству -
ратуша с диковинными старыми часами. В вагоне ей рассказывали: каждый час
открываются окошечки и проходят апостолы...
Где же та площадь? Может, извозчик повезет через нее? Спросила. Тот
указал хлыстом, - Старо-Местская площадь осталась в стороне. Они едут
через Вршовицы. Извозчик говорит - рабочий район. Понятно. Где же еще жить
Володе, как не среди рабочих? Тут дешевле. И - свои люди. Соседи,
вероятно, социал-демократы...
Что делает сейчас Володя? Конечно, уже встал, умылся... Может, пьет
кофе... О чем думает? Как бьется сердце? Чует ли?.. Ведь через несколько
минут они встретятся...
Вот начинается Колларова улица. Узенькая, бедная. Дома высокие,
серые. Окна распахнуты, на подоконниках проветриваются перины...
Дом № 384 - на углу Нерудовой улицы. Извозчик остановился, указал на
входную дверь.
Надежда подхватила чемодан и корзину; расстегнув шубу, стала
подыматься по лестнице. Останавливалась на каждой площадке. Хотелось
бросить вещи и взбежать налегке. Не решилась оставить. Она не
слабосильная. И сама может поднять. Кажется, не выше четвертого этажа.
Теперь уже близко...
Перед последним маршем лестницы передохнула, утерла платком
вспотевшее лицо. И быстро - наверх.
Сердце колотилось часто-часто... Позвонила. За дверью - легкие шаги.
Открыла светловолосая чешка, спросила, кого желает видеть незнакомая фрау.
Откуда она приехала с вещами? Наверно, ищет другую квартиру? Надежда
принялась объяснять, перемежая чешские слова польскими и немецкими:
- Я, пани, из России. Из Петербурга. Моя телеграмма, вероятно,
затерялась. Я - жена пана Модрачека.
Чешка, пожав плечами, рассмеялась, перешла на немецкий:
- До сих пор у него была одна жена - это я.
- Вы, пани, что-то не поняли. Я - жена, - продолжала убеждать
Надежда. - Мне нужен Франц... Извините, нужен Франтишек Модрачек.
- Фран-ти-шек, - повторила чешка с потеплевшей улыбкой на лице, ей
было приятно слышать чешское имя мужа; повернув голову, позвала: -
Франтишек! - И не сдержала смеха. - К тебе - жена!
Вышел чех в простых рабочих брюках, концом полотенца, перекинутого
через плечо, стер остатки мыла с мягкого подбородка; представился с легким
поклоном.
- К вашим услугам, пани...
- Ульянова, - назвалась Надежда.
- Ваш муж Улианофф? К сожалению, не имею чести знать.
- Нет, он - Модрачек.