"Афанасий Лазаревич Коптелов. Точка опоры (Роман в двух книгах) " - читать интересную книгу автораплощадки, теперь - неподалеку от Бутырской пересыльной тюрьмы. Тогда они,
Крупские, ехали в Сибирь. Надя - в ссылку, к жениху, Елизавета Васильевна - к будущему зятю. Теперь едут на запад, и впереди неминуемая разлука. Тогда в каждом неторопливом и проникновенном звуке "Лунной сонаты" чувствовалась грусть матери. Митя, ее младший, сидел в Таганке, а Володя томился в неведомом Шушенском, в тюрьме без решеток. Но с Марией Александровной были обе дочери и зять. А теперь?.. Тогда шаги по лестнице услышала Фрида, залаяла басовито, как все сенбернары, и, подбежав к двери, стала принюхиваться через притвор. И залаяла еще громче. Сейчас даже шороха не слышно. Только - музыка, полная глубокого душевного чувства. И мать с дочерью тревожно переглянулись: неужели они расстались с ласковой и уютной собакой? Марк Тимофеевич так любил чесать пальцами у Фриды за ухом. Аня и Маняша ходили с ней на прогулку... Теперь Мити нет дома. Марк по утрам отправляется слушать лекции в инженерном институте... А Аня с Маняшей? Где они?.. И что известно им о Володе? Среди лета он приезжал в Уфу повидаться, намеревался отдохнуть, но праздность не в его характере. Что ни день, то встречи с изгнанниками и ссыльными революционерами, жаркая полемика о путях борьбы, о будущем страны. Так промелькнули две недели. А с Марией Александровной он расстался позднее. Что сказал ей на прощанье? Затаив дыхание, Надя снова прислушалась. И тут же еще раз переглянулась с матерью. Похоже - Мария Александровна играет в пустой Может, случилось что-то недоброе... Не позвонить ли немедленно?.. И рука Елизаветы Васильевны потянулась было к кольцу проволоки, - можно ведь тронуть слегка, чтобы в передней колокольчик звякнул чуть слышно... Нет, нельзя... Мария Александровна все равно вздрогнет от неожиданности. А в ее возрасте волнения опасны. Мать с дочерью заслушались. И им уже не хотелось торопить время. Три долгих года они не слышали ничего похожего. Тихие звуки фортепьяно будили раздумье. И Надя представила себе лесные дали в ночную пору: серебряный диск луны бесшумно катится по небу, на секунду прячется за тучки; поникшие ветки деревьев, охваченные ростепелью, роняют льдинки в озерную гладь... Володя рассказывал: в окрестностях Шушенского бывало так в его охотничьи зори. Где теперь Володя? Чем он занят в эту минуту? У нее в памяти пражский адрес. А у Марин Александровны? Как-то в письме свекровь делилась радостью: получила весточку из Парижа. Сейчас у нее, вероятно, тоже есть письма из Праги. Еще минута, и они войдут в квартиру, расцелуются с Марией Александровной, примутся расспрашивать о жизни, о родных. И первым делом - о Володе. Узнают все, все. |
|
|