"Афанасий Лазаревич Коптелов. Точка опоры (Роман в двух книгах) " - читать интересную книгу автора

площадки, теперь - неподалеку от Бутырской пересыльной тюрьмы. Тогда они,
Крупские, ехали в Сибирь. Надя - в ссылку, к жениху, Елизавета
Васильевна - к будущему зятю. Теперь едут на запад, и впереди неминуемая
разлука. Тогда в каждом неторопливом и проникновенном звуке "Лунной
сонаты" чувствовалась грусть матери. Митя, ее младший, сидел в Таганке, а
Володя томился в неведомом Шушенском, в тюрьме без решеток. Но с Марией
Александровной были обе дочери и зять. А теперь?..
Тогда шаги по лестнице услышала Фрида, залаяла басовито, как все
сенбернары, и, подбежав к двери, стала принюхиваться через притвор. И
залаяла еще громче.
Сейчас даже шороха не слышно. Только - музыка, полная глубокого
душевного чувства.
И мать с дочерью тревожно переглянулись: неужели они расстались с
ласковой и уютной собакой? Марк Тимофеевич так любил чесать пальцами у
Фриды за ухом. Аня и Маняша ходили с ней на прогулку...
Теперь Мити нет дома. Марк по утрам отправляется слушать лекции в
инженерном институте... А Аня с Маняшей? Где они?..
И что известно им о Володе?
Среди лета он приезжал в Уфу повидаться, намеревался отдохнуть, но
праздность не в его характере. Что ни день, то встречи с изгнанниками и
ссыльными революционерами, жаркая полемика о путях борьбы, о будущем
страны. Так промелькнули две недели. А с Марией Александровной он
расстался позднее. Что сказал ей на прощанье?
Затаив дыхание, Надя снова прислушалась. И тут же еще раз
переглянулась с матерью. Похоже - Мария Александровна играет в пустой
квартире...
Может, случилось что-то недоброе...
Не позвонить ли немедленно?..
И рука Елизаветы Васильевны потянулась было к кольцу проволоки, -
можно ведь тронуть слегка, чтобы в передней колокольчик звякнул чуть
слышно...
Нет, нельзя... Мария Александровна все равно вздрогнет от
неожиданности. А в ее возрасте волнения опасны.
Мать с дочерью заслушались. И им уже не хотелось торопить время. Три
долгих года они не слышали ничего похожего.
Тихие звуки фортепьяно будили раздумье. И Надя представила себе
лесные дали в ночную пору: серебряный диск луны бесшумно катится по небу,
на секунду прячется за тучки; поникшие ветки деревьев, охваченные
ростепелью, роняют льдинки в озерную гладь... Володя рассказывал: в
окрестностях Шушенского бывало так в его охотничьи зори.
Где теперь Володя? Чем он занят в эту минуту?
У нее в памяти пражский адрес. А у Марин Александровны? Как-то в
письме свекровь делилась радостью: получила весточку из Парижа. Сейчас у
нее, вероятно, тоже есть письма из Праги.
Еще минута, и они войдут в квартиру, расцелуются с Марией
Александровной, примутся расспрашивать о жизни, о родных. И первым делом -
о Володе.
Узнают все, все.