"Евгений Кораблев. Четверо и Крак ("Четверо и Крак" #1) " - читать интересную книгу автора - Да. И много лет назад, - добавил мрачно Андрей.
Следы давнишнего пожарища уже заросли травой. Каким-то чудом сохранилась только небольшая стайка*, обгорелая и ветхая до последней степени. ______________ * Стайка - хлев для скота (уральск. ). - Несомненно, по месту у озера, это и есть Пахомовский скит, - сказал Гришук. - Да, вот тебе и Пахомовский скит! - Вот тебе и Ефимушка! Но так как поиски Ефимушки не были единственной целью экспедиции, то ребята сильно не огорчились. - Смотри-ка, и здесь черепа! - ткнул Андрей ногой белевшие среди углей кости. - Вероятно, этот пожар скрыл чье-то преступление. - В лесах это сплошь и рядом. Позарится лихой человек на скитское добро. Много ли старикам надо? В два счета. А потом лови в этих дебрях. Пока они осторожно подкрадывались к скиту, осматривали пожарище, быстро спустились июльские сумерки. Но, занятые скитом, они не обратили на это внимания. Заглянули и в стайку. Это было чистое, сухое помещение, до половины набитое сеном. Усталый до последней степени Гришук сразу растянулся на готовой постели. - Ох, чудесно! - почти простонал он. - Ноги так и ноют. Андрей молча присел. - Верно, - встревожился и Андрей. Посоветовавшись, они решили, что идти ночью в лесу было бы небезопасно, что лучше заночевать здесь. Они крепко задвинули дверь на деревянный болт и едва растянулись на сене - уснули как мертвые. VI. Сохатый Проснулись они от оглушительного: - Кар-р! Кар-р! Кар-р! Крак аккуратно поднимал каждое утро экспедицию вместе с солнцем. Ребята ничего не имели бы против, если бы их живой будильник иногда и запаздывал на часок-другой. Но он отличался в этом отношении большой пунктуальностью. Он требовал свою порцию немедленно по пробуждении и орал до тех пор, пока его не удовлетворяли. Если ребята долго не просыпались, он подходил к Гришуку, садился ему на голову и кричал над ним самым неистовым образом. - Вот взяли птичку божию! - сердился Федька. Надо сказать, что Крак не удовлетворялся, если хлеб оставляли ему с вечера. Он до него не дотрагивался, требуя, чтобы хлеб спустили ему в раскрытый рот, как это делали в гнезде. - Приучайся, братец, есть по-человечески, - ворчал Гришук, стоя с заспанным лицом около вороненка. - Что, я тебе мама, что ли? Пока происходила кормежка, сон у ребят уже проходил. Хоть ругались, но вставали. Больше всех возмущался Федька. |
|
|