"Олег Корабельников. Воля летать" - читать интересную книгу автора

настало для них безрадостное.
Дина ушла на работу, а он так и остался в постели, расслабился, размяк.
Не хотелось вставать, умываться, не хотелось есть, и спать тоже не
хотелось. Он рассеянно осматривал стены с развешанными картинами и
этюдами, мольберты, тюбики красок, кисти в стаканах, и ему казалось, что
все это напрасно и бессмысленно, что не так уж и велика его власть над
превращением красок в новую реальность. И тут его разобрала злость. Почему
он, мужчина, должен смиряться перед болью, почему он отдается ей на
растерзание? Почему, наконец, он должен склоняться с покорностью
фаталиста?
Он подумал о Дине и впервые почувствовал, как дорога емy эта женщина и
как все-таки подло, не по-мужски, ведет он себя, не борется, не ищет
выхода. Но как справиться с болью? Как изменить свою судьбу? Злость
придала его размышлениям ясность и безжалостность. Только в самом себе
нужно отыскать точку опоры. Ни в бессильных лекарствах, и в слабом ноже
хирурга нет спасения. Только усилие воли может помочь. Вот если бы...
Когда человек занозит руку, то он вытаскивает занозу другой рукой. Это
волевое, направленное усилие. В то же время миллионы лейкоцитов со всего
тела, не подчиняясь усилиям и воле человека, собираются в том месте, где
проникла заноза, и противостоят чужеродному телу. И если бы человек, таким
же волевым усилием, как движением руки, сумеет целеустремленно, сам собой
управляя, создать нужные антитела, то, может быть, тогда человек станет
полным хозяином самого себя.
...И он снова принялся за работу. Писалось тяжело, мелко дрожала рука,
и эта дрожь выводила из себя. Он бросил с размаху кисть. Охряный мазок
высветил стену. Вытянул руку перед глазами и долго гневно смотрел на нее,
непослушную, словно бы одним взглядом можно было заставить ее не дрожать.
Сжал и разжал пальцы. Они подчинялись его воле, но дрожь не зависела от
его желания, и тогда, успокаиваясь и сосредоточиваясь, он стал искать в
себе те веревочки, дернув за которые можно было бы управлять неуправляемым
до сих пор. Первая победа далась нелегко. Он вспотел и, обессиленный, лег
на диван передохнуть. Часто билось сердце, его удары отдавались в голове,
и первые признаки наступающей боли запульсировали в висках. И Николай
решил не ждать, когда боль пощадит его. Он стал нащупывать в себе ту
таинственную пружину и, напрягаясь, мучаясь, разыскал ее, и сдвину с
места. Сначала неуверенно, потом осмысленно учился он этому странному
искусству, как учится ходить ребенок, как балерины учатся владеть своим
телом. И боль отступила, ушла. Разгоряченный непривычной работой, Николай
уже быстрее нащупал "рычажок" управления сердцем, умерил его частоту.
Измученный вконец, приказал себе заснуть и не заметил сам, как реальность
перешла в сон.
Ни в этот день, ни позднее он так и не мог понять, что же тогда
изменилось в нем, что же заставило природу уступить его воле.
Он скрывал происходящее от Дины, хотел сам найти разгадку, и однажды,
после очередной изматывающей тренировки, во время которой учился управлять
щитовидной железой, он заснул и увидел сон. Но во сне он не нашел отдыха.
Даже места не переменил. Он по-прежнему находился в своей комнате и
занимался тем, что рассматривал свое лицо в зеркале. Одновременно он как
бы находился внутри себя и видел причины своей боли. И он избавился от
них, выбросив вон. Он прошелся по комнате. Было легко и свободно. "Я