"Владимир Кораблинов. Воронежские корабли " - читать интересную книгу автора

Подойдя к крыльцу, они топнули два раза и стали, как в землю вросли. И так
стояли, не шевелясь, а Васятка, разинув рот, глядел на них.
Собачонка нерешительно тявкнула, но, видимо, как и мальчик, испугалась,
прижалась к Васяткиному валенку.
И в эту минуту из дверей вышел кавалер Корнель, сопровождаемый каким-то
высоким, румяным господином в белом парике и красном плаще, из-под которого
поблескивало золото дорогого кафтана.
Это и был ижорский герцог, Римский князь Алексашка. Он весело скалил
белые зубы.
Следом за ним какой-то мордастый, красноносый вынес шкатулку и
раскладной стульчик.
Ижорский герцог и кавалер Корнель чего-то полопотали непонятно. Кавалер
указал на Васятку. Мордастый презрительно поджал губы и подал Васятке
шкатулку и стульчик.
Солдаты ж стояли навытяжку, каменные.
- Смотри у меня, - обернувшись к мордастому, сказал ижорский герцог, -
чтобы к вечеру колбасы с кашей, и чтоб на зубах хрустели. А пиво -
подогретое. Шкуру спущу.
Мордастый сложил руки ладошками, словно молиться, а рот приоткрыл,
сделал трубочкой.
- Я, я, - кланяясь, сказал он. - Битте. Карашо.
Мордастый был меншиковский ключник. Или, по-новому, по-немецкому, -
майордом. Герцог Алексашка его иной раз даже, случалось, тростью бивал,
ежели чем не угодил. Или в зубы.
От дворца пошли к мосту. И сразу ожили солдаты, сделали кругом марш и с
ружьями на плече, разбрызгивая сапогами снег и льдинки, зашагали вослед. Это
была охрана, присланная господином адмиралтейцем. Чтобы кавалеру не
причинили, боже упаси, какой обиды.
И собачонка увязалась. Она осмелела, весело прыгала вокруг Васятки. Или
пускалась на трех ногах по берегу, скрывалась из глаз, но все равно
возвращалась и, высунув длинный розовый язык, терлась о Васяткин валенок.
А Васятка тащил шкатулку и стульчик. Он думал, что теперь с ним будет.
Тоска пала на сердце.
Вспомнил, что Пегашку угнали неизвестно куда, а у него там в санях
узелок с харчами.
И вот Пегашки нету, и харчей нету.
И стало еще тоскливей. Пропал.
Между тем день разгулялся, ветер разогнал облака, глянуло веселое
солнце.
На мачтах кораблей ярко затрепетали флажки - синие, белые, голубые.
Иные - махонькие, а иные - длинные, с двумя языками.
Где-то на берегу ударили в колокол. Мужики побросали работу, стали
креститься. Сели на бревна, на груди камней, принялись за еду. А еда у них
была плохая: хлеб да вода.
Ижорский герцог завернул на мост - к адмиралтейскому двору. А кавалер
Корнель, смеясь, маня за собой Васятку, вприскочку пошел дальше по берегу. И
все выше забирал, карабкался на крутые глинистые бугры. Васятка насилу
поспевал за ним.
Охранные солдаты неотступно шагали вслед, но бить шаг уже им стало
невозможно: глина и круча. Они тоже карабкались. Со стороны казалось, что