"Владимир Кораблинов. Алые всадники" - читать интересную книгу автора

папахе с нашитой красной звездочкой и казался старше своего товарища. У того
из-под белого заячьего малахая такие ясные синели глаза, такие розовые
круглились щеки, такие льняные выбивались кудри, и весь он, коренастенький,
коротышечка, в своем овчинном кожушке и в пламенно-красных пузыристых
галифе, таким выглядел сосунком, что внушительно отвисшая на ремне громадная
деревянная кобура грозного маузера просто в тупик ставила: да кто же это
доверил боевое оружие такому младенцу?
- Так вот, брат, - задиристо продолжал малахай прерванный разговор. -
Я, конечно, тебя очень уважаю... хоть ты и интеллигент, и в гимназии
обучался и все такое... Но уважаю, заметь, не за дурацкую твою ученость, не
за разные там синусы-косинусы и прочую муру, а за твой революционный дух!
Гимназист усмехнулся добродушно.
- Мерси, - сказал. - Но ты, моншер, входи все-таки, чего ж мы с тобой
двери-то загородили...
- И нечего скалиться! - сердито крикнул малахай. - Я верно говорю:
революционный дух! Но черт бы тебя побрал, Миколка, как же ты можешь нести
такую чепуху: Репин, Шишкин... все эти никчемные пейзажики, жанрики...
Они вошли в вокзал. В тучах синего махорочного дыма робкими
красноватыми точками перемигивались лампочки. С наступлением сумерек тут
как-то потише стало, поспокойнее. Многие дремали. Понурив головы, сидели
арестованные мужики. Приглушенно, нараспев вычитывала монашка:
- Порушили, сударь, порушили... Ос-с-пыди! Как теперь жить станем?
Грех, суета... шум мирской... О-о-хо-хо!
- Эт-т што... - шелестел старичок. - Всех рушат. Расторгуевых фирму
слыхала? Эт-т мы, значит. Три дома на Дворянской, завод, гостиница - все как
есть ухнуло... Но погодите! Уверяю, сторицей воздастся.
- Ай слушок какой?
- Да бог-то!
- Ну рази што... - разочарованно протянула монашка.
А на помосте не умолкали. Рыжая чахоточная девица сердито барабанила по
клавишам разбитого рояля, а бритый, с голубыми актерскими щеками брюнет
старательно выводил:
- Я-а-мщик, не гони лошадей...
Бригада Дорпрофсожа, видно, не задаром ела государственный хлеб.

Илья и Николай

Шагая через мешки, через спящих людей, двое протиснулись в дальний угол
и устроились на подоконнике. Малахай продолжал наскакивать на гимназиста.
- Нет, ты скажи, скажи - ну, к чему они нам сейчас, все эти твои
"Крестные ходы в Курской губернии", все эти "Корабельные рощи" и "Аленушки"?
К чему?
- Да чем они тебе помешали? - улыбнулся Николай.
- Вот здорово - чем! Да тем, прежде всего, что отвлекают наше внимание
от классовой борьбы... Мозги нам затирают! Понял? Ах-ах, "Над вечным
покоем"! Ах-ах, "Березовая роща"! А он, враг-то - видал? - не дремлёт! Вон
они, голубчики... - Малахай кивнул на арестованных. - Их, брат, ежели
вовремя за руку не схватить, так они республике нашей такой "крестный ходик"
покажут, что держись! Да смешно, в конце концов, мне это тебе - именно
тебе - говорить!