"Владимир Корчагин. Путь к перевалу" - читать интересную книгу автора

бродили гигантские ящеры - динозавры. Почти над самой водой, касаясь волн
косыми перепончатыми крыльями, реяли зубастые птеродактили. А в темных
глубинах сновали хищные рыбоящеры - ихтиозавры и быстрые, как молнии,
белемниты.
Теперь всех этих диковинных животных не встретишь ни в одном уголке
земного шара. Они вымерли вместе с исчезнувшим морем. Осталась только эта
многометровая толща осадков, давно уже высохших, отвердевших, превратившихся
в твердые породы. Они-то и запечатлели историю моря. И Андрей Бардин пытался
прочесть ее, осторожно, слой за слоем, вскрывая молотком пласты и тщательно
отбирая все то, что могло пролить свет на давно минувшую жизнь.
Вот молоток вонзился в черную вязкую глину. Андрей отколол от нее
кусок, другой... Пусто! Ни отпечатка раковины, ни скелетика губки, ни хотя
бы иголочки морского ежа: это осадки больших глубин - холодных, неподвижных,
безжизненных. Ни крупицы солнечного света не проникало к этим глубинам.
Никакой, даже самый сильный шторм ни разу не всколыхнул беспросветной пучины
вод. Лишь мельчайшие частицы ила медленно оседали на дно, да время от
времени падал сверху обломок раковины погибшего моллюска...
Над глиной - более светлый, почти каменистый мергель, переполненный
остатками раковин и длинными тонкими рострами, напоминающими наконечники
копий. Такие осадки уже не могли возникнуть на больших глубинах. Уровень
моря упал. Воды его стали заметно прогреваться солнцем. Частые волнения
насытили их кислородом. Богатая жизнь пришла в подводный мир. Бесчисленные
колонии двустворок заселили дно. Медленно ползают между ними ленивые
брюхоногие моллюски, везущие. на себе тонкие известковые домики.
Стремительно проносятся похожие на торпеду белемниты. Плавно скользят, будто
парят в толще воды, свернутые в изящную спираль аммониты. Несметные массы
извести осаждаются вместе с глиной на дно. Без устали буравят эти осадки
прожорливые илоеды...
Новый слой - хрупкий тонкоплитчатый горючий сланец. Огромное количество
органики заключено в этой породе. Она сформировалась из осадков совсем уж
мелкого моря. Солнечный свет пронизывает всю толщу вод. Густая
растительность покрыла донные илы. Целые леса водорослей протянулись на
многие километры. Мощные толщи гниющих остатков скапливаются в низинах.
Губительный сероводород гонит оттуда все живое, заставляя донных обитателей
переселяться в более высокие места, где еще достаточно кислорода для жизни и
где сила прибоя не дает укореняться подводным зарослям...
Над горючими сланцами лежит слой фосфоритовых желваков - море
окончательно обмелело. Штормы взмучивают его до самого дна. Огромные волны
выдирают с корнем нежные стебли водорослей, разбивают вдребезги хрупкие
раковины животных, разрушают илистое дно, с грохотом обрушиваются на
подводные скалы. Море размывает свои собственные осадки. Лишь тяжелые
прочные фосфоритовые желваки, окатанные и идеально отшлифованные волнами,
все больше накапливаются на голом дне, да грубый песок, перемешанный с
обломками раковин, пересыпает их в затишье.
Слой за слоем проходят перед глазами Андрея, и шаг за шагом
развертываются судьбы древнего моря, связанные с историей вековых колебаний
земной коры и записанные на каменных страницах летописи земных недр.
Летопись Земли... Можно ли быть равнодушным к событиям, формировавшим
лик планеты? Можно ли остаться бесстрастным наблюдателем, когда перед тобой
встают картины жизни, исчезнувшей миллионы лет назад? И Андрей забывал обо