"Владимир Корчагин. Путь к перевалу" - читать интересную книгу автора

внимания. С этого начиналось почти каждое утро заведующего кафедрой.
Вот и сегодня, едва сняв плащ и шляпу и быстро, на ходу, отбросив назад
густую копну светлорусых волос, он прямо от вешалки прошел в дальний угол
кабинета и остановился возле одного из техников-монтажников.
- Ну, как с механизмом поворота, Борис?
- Вот, Юрий Дмитриевич, пожалуйста, - протянул тот Воронову чертеж.
- М-да... А ведь, пожалуй, так не пойдет. Кристалл должен
поворачиваться в трех плоскостях. Понимаете? Обязательно в трех. Обдумайте
еще раз. Ну, и не поленитесь покопаться в книгах. Не выйдет, вместе
посмотрим.
Борис почесал в затылке и, взяв чертеж, направился в библиотеку. А
Воронов прошел в другой конец кабинета и подсел к столу кристаллографа
Бойцова, который уже несколько дней подряд моделировал сложную решетку
дистена.
Это было нелегким, но интересным делом: разноцветные шарики различной
величины, изображавшие ионы алюминия, кремния и кислорода, выстраивались в
стройное пространственное сооружение, представляющее точную модель
кристаллической решетки минерала. На первый взгляд это напоминало
увлекательную игру. Но Воронов знал, сколько труда и упорства нужно для
того, чтобы по нескольким математическим константам создать модель
внутренней структуры кристалла, да еще такого капризного, как триклинный
дистен. Поэтому беседа с Бойцовым затянулась. Пришлось перелистать не одну
книгу и сделать не один десяток расчетов, прежде чем удалось уточнить
некоторые детали структуры и заполнить все ячейки пространственной решетки.
Затем Воронов поговорил с обоими физиками, теоретиком Бергом и
экспериментатором Степаненко, поинтересовался работой аспирантов и только
после этого сел за свой стол.
Здесь его ждали письма. Работами Воронова интересовались не только
минералоги и кристаллографы, но и физики, химики, оптики, металлурги. Новая
проблема находила все больше последователей. Расширялся круг объектов
исследования. Очевиднее становилась практическая ценность работы. Казалось,
все складывалось как нельзя лучше. Но именно в последний год что-то словно
надломилось в кипучей жизни заведующего кафедрой. Он помрачнел и замкнулся,
стал еще более молчалив. Улыбка исчезла с его лица.
Разобрав почту, Воронов выбрал из пачки писем толстый конверт и отложил
его в сторону. Затем придвинул свежие журналы и, взяв последний номер
"Геохимии", начал просматривать оглавление. В это время к нему несмело
подошел Борис:
- Юрий Дмитриевич, разрешите мне часа на два уйти с работы.
- Да, конечно, - ответил Воронов, не отрываясь от журнала, - а что у
вас?
- Понимаете, жена приезжает из командировки. Надо бы ее встретить.
- Жена? - Воронов вдруг насупился, но тут же постарался улыбнуться. -
Да, конечно, идите, встречайте. О чем здесь говорить...
Борис отошел к своему столу. А Воронов еще больше нахмурился. Пальцы
его нервно забарабанили по столу. Журнал так и остался раскрытым на
оглавлении.

***