"Алексей Корепанов. Время Черной Луны" - читать интересную книгу автора

кончиками пальцев дотянуться до "молнии". Я, изгибаясь, подался к ней,
насколько позволили мои оковы, - и она расстегнула карман. Пистолет
стукнулся о каменный пол, отлетел было в сторону, но девушка ловко
прихлопнула его ладонью, не дав ускользнуть за пределы досягаемости.
- Поможет ли? - с сомнением спросила она, разглядывая пистолет.
- Поможет. Это очень мощная штука.
Она села на прежнее место, прикрыв оружие подолом.
- А с чем я должен соглашаться? Чего от меня хочет этот Хруфр?
- Ты и это забыл...
В этот момент в отдалении раздался тихий звук ("Звон!" - сообразил я),
и за дверью тут же послышался какой-то шум, похожий на лязг гусениц трактора
или танка по асфальту. Дверь со скрежетом открылась и в нашу камеру
ввалилось громоздкое роботоподобное создание двухметрового роста, состоящее,
казалось, из бесчисленных кубов, цилиндров, пирамид и торов, сочлененных
друг с другом без видимой закономерноси и постоянно меняющих окраску
наподобие разноцветных огоньков на новогодних елках. Создание можно было
принять за дело рук модернистов-авангардистов, выбравшихся из своего
андеграунда, но я сразу почувствовал, понял, что передо мной не
кибернетический монстр из комиксов, а живое существо. По-своему живое
существо, если смотреть на жизнь не только как на форму существования
белковых тел. И не просто живое, а очень чуждое, очень враждебное человеку
существо, с абсолютно отличным от нашего мировосприятием и считающее именно
себя венцом творения. Существо почему-то представилось мне похожим на
легендарного Вия, хотя и не было у него длинных век и железного лица.
У него не было вообще никакого лица, но был огромный маслянистый черный
глаз, медленно пульсирующий среди кубов и пирамид. Когда глаз уставился на
меня, я сразу вспомнил вторжение.
Я вспомнил почерневшее внезапно небо с ослепительным лохматым солнцем,
картину, столь знакомую и обыденную там, за пределами атмосферы, но ужасающе
невероятную на дне воздушного океана, картину грозную, как видение Иоанна...
Это было начало вторжения. Я вспомнил себя, Дора, лежащего навзничь посреди
пустынной городской площади на мягком от жары, тошнотворно пахнущем
асфальте. Где-то в глубине вымерших кварталов торопливо и обреченно бухала
одинокая пушка крупного калибра - и вдруг наступила тишина, совершенно
немыслимая тишина, хлынувшая с распоротого неба...
Мне тогда просто повезло, черная волна прошла чуть в стороне, зацепив и
запросто опрокинув такие прочные на вид, возведенные, казалось, на века
тройные кольца зданий горров-вещателей, и покатилась по Верхнему Городу,
круша и дробя все вокруг. Мне повезло, мне удалось-таки выбраться оттуда (и
не было рядом никакой девушки) и подземными ходами дойти до нашего надежного
ущелья, до нашей единственной базы, способной противостоять черной волне.
Потом была превращенная в руины Отинна, но мы держались, мы стояли
насмерть, и дело еще можно было поправить, если бы не промах
интерпретаторов. Горры сделали все, что могли, но их, как всегда, не поняли
до конца... И был Огненный Пояс, схватка света и тьмы, водоворот неукротимых
стихий, вызванных из небытия теми, кто созидал и разрушал до нас... Был
Огненный Пояс...
Но и там не было со мной никакой рыжеволосой спутницы...
- Я пришел, чтобы услышать твой окончательный ответ, - произнес Хруфр
громким, но лишенным интонаций голосом. Было ясно, что это говорит не он, а