"Алексей Корепанов. Выйти из клетки" - читать интересную книгу автора

студент, етит твою двадцать, государство же тебя учит, средства тратит.
Может, кричать будем, а?
- Не хватало еще унижаться! - Игорь уже сидел рядом с Леной, которая,
наконец, перестала всхлипывать. - И все же я склонен думать, что нас
изучают. А потом выпустят. Высший разум должен быть гуманен.
- Это неочевидно, - пробормотал Панаев. - И все-таки мне больше по
душе какое-нибудь земное объяснение. Без всякик там пришельцев.
- А мне больше по душе вообще свалить отсюда, - заявил Пасечник и
шумно высморкался. - Жил не тужил - и на тебе!
- Интересно, а откуда они? - внезапно спросила Лена, вытирая платком
глаза.
- Ничего интересного. - Пасечник сплюнул. - Порядочные люди так не
поступают, вот что я вам скажу. Заловили, посадили, как собак каких-то. Я
же свободный гражданин, в конце концов.
Панаев не удержался от улыбки, хотя настроение у него было далеко не
приподнятое.
- Знаете что? Давайте разные истории друг другу рассказывать, -
предложил он. - Все что угодно. Поскольку мы обречены, так сказать, на
бездействие. Кстати, а копать не пробовали?
- Пробовал, - ответил Игорь. - Там, в стороне. Песок сантиметров на
десять, а потом твердая поверхность.
- Так как насчет историй? - Панаев обвел всех взглядом. - Могу
начать. Из жизни милиции.
- Давай, милиционер, трави. - Пасечник вздохнул. - А потом я из своей
жизни.
...Они рассказывали истории бесконечно долго. Они поделились друг с
другом своими биографиями. Они молчали. Они вместе и поодиночке бродили по
песку. Они пытались петь. Они играли в города, в морской бой на листках,
вырванных из конспектов Игоря, в балду и в исполнение желаний. Время
остановилось. Ничего не менялось в серой пустоте. Им казалось, что они
родились и выросли здесь, и всегда были вместе на сером, сером, сером
песке... Иногда Игорь обнимал плачущую Лену за плечи, а капитан вел беседы
с Пасечником. Пасечник больше не говорил о пиве, Лена не вспоминала маму,
Игорь не рассуждал по поводу тестирования, а капитан Панаев забыл о своей
милицейской службе, жене и сыне. Ничего, абсолютно ничего не происходило.
- Не могу больше! - в один из серых моментов безвременья закричал
Пасечник, разорвал свитер у горла и повалился на песок. - Гады, права не
имеете! Не могу!
Панаев устало потер подбородок, на котором не отрос ни один волосок.
Игорь медленно повернулся к Пасечнику. Лена лежала рядом, положив голову
ему на колени, и молча смотрела вверх, в серую пустоту.
- Не могу! - кричал Пасечник, копошась руками в сером песке. -
Слышите вы, придурки сучьи? Отпустите!
- Петр Игнатьевич, спокойней, - строго сказал Панаев.
- В гробу я видел такое спокойствие! Отпустите!
И что-то изменилось в серой пустоте. Словно бы колыхнулась она,
сгустилась, словно бы начала надвигаться со всех сторон, сжимая, сжимая
хватку...
- Ну все, кранты... - сдавленно простонал Пасечник.
Игорь обнял Лену. Капитан Панаев одернул пиджак и вздохул.