"Алексей Корепанов. Рулевой с "Пинты"" - читать интересную книгу автора

Бойко мельком посмотрел на него и вновь повернулся к экрану. Сдвинул
брови, переступил с ноги на ногу, клацнув подошвами.
- Думаешь? А может, рулевой с "Пинты"?
Рогожин оставил подбородок в покое, протянул в раздумье:
- Не-ет, Андрюша. Наверное, все-таки мышь. Нас же двое, да и срок...
- А что же тогда в роли мыши? - возразил Бойко. - Обшивка-то гладкая
и голая, как... На ней же нет ничего, и прилипнуть там нечему.
- Не знаю, - пожал плечами Рогожин. - Можно эмпирически. Прогуляться
по свежему воздуху.
Рулевой с Колумбовой "Пинты" однажды явился путешественнику Слокому,
совершившему в девятнадцатом веке в одиночку кругосветное плавание на яхте.
Как-то раз, выйдя из каюты, путешественник обнаружил, что за штурвалом
стоит человек в широкой красной шапке, свисающей петушиным гребнем над
ухом, с лицом, обрамленным густыми черными бакенбардами. "Сеньор, - сказал
незнакомец, приподняв шапку. - Я не собираюсь причинять вам зло... Я
вольный моряк из экипажа Колумба и ни в чем не грешен, кроме контрабанды. Я
рулевой с "Пинты" и пришел помочь вам... Ложитесь, сеньор капитан, а я буду
править вашим судном всю ночь..."
Другой случай произошел гораздо позже. Когда вахта на орбитальной
околоземной станции "Салют-7" близилась к концу, космонавты Лебедев и
Березовой, работая у пульта, неожиданно увидели у дальнего вентилятора
самую обыкновенную мышь с острой мордочкой и длинным хвостом. "Мышью"
оказалась салфетка, которая попала на решетку вентилятора, где ее скомкало
воздушной струей.
Эти случаи были увековечены в справочниках. Бойко и Рогожин имели
представление о защитных реакциях психики в условиях длительного
одиночества и сенсорной недостаточности - об этом позаботились психологи в
период предполетной подготовки. Бойко и Рогожин были, в общем-то, готовы к
неожиданностям на марсианской трассе - две предыдущие экспедиции дали
специалистам достаточно пищи для размышлений. Но третья марсианская
отсчитывала только первые месяцы...
- Подышать свежим воздухом, - задумчиво повторил Бойко, поглаживая
бритую голову. - Сколько до связи?
Рогожин поддернул рукав комбинезона, посмотрел на квадратный
циферблат, где пульсировали изумрудные черточки меняющихся цифр.
- Двести двадцать шесть. Почти четыре часа. А насчет медицины... Надо
проконсультироваться с Землей.
- Так, принимаю решение. - Бойко, наконец, отвернулся от экрана и
теперь деловито смотрел на Рогожина. - До связи никто никуда не
прогуляется. После связи тоже. Если уж... - Он запнулся и нахмурился. -
Проверим манипулятором. А вообще, Сережа... Что т ы там видишь?
- Где? - осторожно спросил Рогожин.
- Ага. - Бойко прищурился. - Уточняешь? Ладно, бортинженер. На
обшивке третьего вспомогательного двигателя. Вон там.
Он, не глядя, ткнул пальцем в экран. Забортная телекамера исправно
показывала черное пространство, колючки звезд, освещенную солнцем длинную
решетчатую ферму, холодно отливающую стальным блеском, и закрепленную на ее
конце шестиметровую тускло-серебристую сигару вспомогательного двигателя,
который ни разу еще не включался с начала полета.
- Все правильно, - вздохнул Рогожин. - Именно на обшивке третьего