"Андрей Корф. Сто осколков одного чувства " - читать интересную книгу автора

Его тяготила эта игра. Он и рад был бы ее закончить, да не тут то было.
Она смотрела на него, не отрываясь, и молчала. И он убрал ключи, ушел в душ.
Плескался там, как тюлень, норовя забрызгать пол в коридоре. Она смотрела на
ледяную росу и смеялась. По ее коже ручьями тек пот и, смешиваясь с запахом
духов, взрывался по всей кухне невидимыми шутихами...
Наконец, его проняло. Он выскочил из ванной и набросился на нее в
лучших и скучнейших традициях охотника и жертвы. Она кончила почти сразу и
тут же прогнала его, отбрыкиваясь ногами и свободной рукой. Он, злорадно
усмехаясь над ее беспомощностью, встал рядом и добил сам себя,
сопровождаемый ее пьяной руганью.
Потом он предложил ей перестать валять дурака и бросил ключи на живот.
"Хватит!" - сказал он. - "Поиграли - и будет!" Она взяла ключи и, раньше,
чем он сообразил, что она делает, выбросила их в открытое настежь окно, в
жару. Он щедро плеснул себе водки, выпил и спросил: "И что дальше?"
Беспомощно добавил: "В конце концов, тебе же надо будет сходить в
туалет?..."
Она рассмеялась, расставила ноги широко, как только могла, и, раскрыв
пальцами губки, не говорящие по-русски, пустила струю, достойную Петергофа.
Он вскочил в ярости, матерясь, пытаясь спастись от расстрела, но, увы,
водка - не лучший друг координации, не говоря уж о реакции. Она торжествующе
заорала, и он попросту сбежал из кухни. Что он делал дальше, она могла
только предположить. Похоже, он искал фонарик, потом ушел на улицу за
ключами, потом...
Потом было утро, и с первыми лучами солнца она поняла, что игра не так
очаровательна, как показалась ей вчера в пьяном угаре. "Что ж", - сказал
жучок под левым соском, - "так даже интереснее... " И началась пытка жарой.
По-бухгалтерски суча черными рукавами, подобрался отходняк, занес в убыток
каждую вчерашнюю рюмку. Рука онемела, и собственные пальцы казались чужими.
Он заставляла себя шевелить ими, понимая, что боль - признак жизни.
Его не было. Уходя, он оставил ей ключи от наручников и телефон под
рукой. Кроме того, он заботливо вытер все лужи, кроме той, которую она
пустила случайно, как щенок, заигравшись в зачарованном месте утренним
сонным пальчиком.
И вот теперь, под колокольный набат головной боли, она ждала его
возвращения. Нужно ли говорить, что ключи снова полетели в окно?... А что
она об этом не жалела?
Правильно. Я люблю тебя, умница-читатель.
В 16.28 (часики, ау!) он вернулся домой со товарищи в количестве трех
человек. Они, как видно, были подготовлены к тому, что их ожидает на кухне,
поэтому долго бессмысленно расшаркивались в коридоре. Но, конечно, в конце
концов, они пришли на кухню. И она, счастливая, что вместо стоглавой летней
духоты пришел четырехглавый ручной дракоша, принялась командовать им с
ленивой наглостью распущенной королевы.
Опустим занавес над этой сценой, оставив, впрочем, достаточно прорех
для наших дотошных, немигающих, любопытных...
Исполнилось ровно двадцать четыре часа с момента, когда был сделан
первый ход. Ферзь, неосмотрительно названный королевой, пошел в обратный
путь, чтобы в конце доски быть разжалованным в пешки...
Четыре пьяных тени, слоняющиеся под окнами в поисках... Чего?
Спрошу еще раз.