"Андрей Корф. Сто осколков одного чувства " - читать интересную книгу автора

сосуды... Твоя ангельская чистота и ее дьявольские нечистоты поселились в
телах, способных сойти за зеркальные отражения, будучи поставлены рядом...
Жаль, что я так и не услышал ее голос. Для меня это важно. Очень важно.
Для меня это важнее всего на свете... Я должен убедиться, что этот голос
не...
(зачеркнуты три строчки)
Какое глупое выходит письмо. Конечно, я никогда не отправлю его. Как и
десять предыдущих. Ты прости меня, родной человечек, но мой лай из
подземелья не должен быть услышан никем, кроме других псов и их страшной
добычи. А то, что я не могу молчать и извожу лист за листом казенной
бумаги - давай будем считать это моими добровольными признаниями...
А теперь мне пора возвращаться к работе. Обеденный перерыв закончен, из
камер снова доносятся крики. У нас здесь принято служить рьяно, и
пятиминутное опоздание может быть воспринято как преступная халатность...
А у меня, к тому же, есть важное дело... Я должен услышать ее голос.
Сейчас. Немедленно. Пока мой напарник не изуродовал ее голосовые связки.
Пока еще есть шанс убедиться, что...
(зачеркнуто)
А тебе осталось ждать совсем немного. Мой ответ окажется с тобой куда
раньше меня.
(зачеркнутая строка)
Ведь скажет? Скажет? Ну, хоть одно-единственное слово..."

* * *

Выписка из дела " 007724376:
"...Имя адресата письма установить не удалось. Имя заключенной "
008014445, прежде записанное с ее показаний, также не удалось подтвердить
или опровергнуть. Лейтенант N. не оставил других записей, позволяющих судить
о причинах его самоубийства...
Заключенная " 008014445 была доставлена в лазарет, где скончалась от
полученных огнестрельных ранений, не произнеся ни слова. Особых примет не ее
теле обнаружено не было. Отдельно следует указать на то, что родимое пятно,
описанное в письме, на лице заключенной никогда не существовало..."

Эротический этюд # 23

Солнце растеклось из-под шторы, разлитое утренней молочницей. В полосе
света, между старых фотографий в рамах - рукописный листок. Он тоже под
стеклом, отсвечивающим, как небезызвестное пенсне. Можно разобрать почерк:
он стремителен, старомодно аккуратен, геометрически точен.

"Распорядок дня на завтра, 10 октября 1948 года.
8.00. Подъем..."

Старик открывает глаза, вздыхает и садится в постели. Он не имеет
скверной привычки разговаривать сам с собой, поэтому сидит молча, ожидая,
пока развеется утренний туман в голове.
Дождавшись, он встает и подходит к окну - впустить в комнату мир.
Старику многое в этом мире не по душе, но, пока Солнце на месте, он простит