"Андрей Корф. Сто осколков одного чувства " - читать интересную книгу автора

...Как видите, сработало. Ткань зашевелилась безо всякого моего
участия, следовательно, есть кто-то или что-то, способное, по крайней мере,
двигаться. Я знаю, что это. Вернее, кто. Сказать?
Ребенок. В шляпе сидит ребенок. Человеческий детеныш. Он сыт, сух и
вполне доволен жизнью. Я перенес его сюда из теплой кроватки, и через минуту
отнесу обратно так тихо, что он даже не заметит путешествия. Я не позволю
ему заплакать. В моих фокусах никогда не будет плачущих детей.
Нет, я не сотворил его из воздуха. Никаких историй с непорочным
зачатием, гомункулусом или, как теперь говорят, клонированием.
У этого космического Маугли есть папа и мама, и именно они подсказали
мне идею этого невинного трюка. Вот тебе история, похожая на
старуху-ключницу, громыхающую ржавой связкой секретов в такт своей левой,
хромой, ноге.

Выписка из Личного Дела Папы.
Отменный семьянин. Перед тем, как сотворить Маугли, трижды
практиковался в подобном, и каждый раз - успешно. Спортсмен. Умница. Пьет не
больше, чем нужно, чтобы заполнить шлюзовой отсек между "вчера" и "завтра".
Любит жену настолько, что вынужден изменять ей направо и налево, чтобы
окончательно не потерять голову. Достоинства: деловит, не любит проигрывать,
умеет ждать. Недостатки: пишет стихи и больше пяти минут в день думает о
вечном.
День знакомства родителей Маугли пришелся на понедельник. Папа пришел
на работу, волоча по полу легкое похмелье - сомнительное наследство усопшего
Воскресенья. Новую секретаршу он опознал сразу по ожесточенному стуку клавиш
компьютера. Сначала Он увидел пучок волос над монитором. Потом - край уха.
Потом - ногу в строгом чулке и скучной туфле. Он привычно представил свою
руку на этой ноге - и подумал, что ощущение будет не хуже и не лучше
прошлых. Тут отходняк заворчал на него, как овчар из подворотни - и Он
послушно сел за свой рабочий стол, выбросив из головы глупости.
Как потом выяснилось, Она невзлюбила его сразу. Может быть, за
самоуверенный вид, который Он привычно напускал на себя каждый раз, когда
чувствовал себя слабее обычного. А может быть, по какой иной причине. Не
суть важно. Важно то, что, когда Он попытался приобщить ее к своей
коллекции, Она дала ему от ворот поворот.
Это случилось месяцем позже, когда в конторе справлялся очередной день
рождения, с подобающим случаю тортом для всех и водкой для избранных.
Неведомо как, Она попала в число избранных вместе с ним, который тоже был в
этом числе. И в роли именинника.
Он подъехал к ней с простотой "Мерседеса", сигналящего перед
автомойкой.
Но отъехал грязнее прежнего, с несимметричным румянцем на щеках.
Представьте, Она закатила ему форменную пощечину, и нашлись свидетели,
готовые подтвердить это под присягой.
Те же свидетели пустили по заболоченной конторской глади круги
нетерпеливого ожидания. Невинный старомодный инцидент, за неимением лучшего,
получил какой-то нездешний, почти шекспировский, привкус. Еще бы. Всем
известный донжуан и темная лошадка - новенькая. Они немедленно стали центром
внимания, натравленные друг на друга шушукающейся свитой, которая принялась