"Андрей Корф. Сто осколков одного чувства " - читать интересную книгу автора

- Привет, кисуля, - прозвучал Ее голос.
Камень упал с его души.
- Ничего, что я звоню? Ты не занята?
Камень вернулся на место. Он увидел в ее руке маленький сотовый телефон
и даже почуял запах воска.
- Откуда звоню? С Никитской. Есть тут забегаловка, дыра редкостная. И,
представь, у меня тут свидание. Да, да, не смейся... Вчера забежала
перекусить, приклеился мальчик, пригласил потанцевать - и пошло-поехало...
Нет... Не трахались еще. Сегодня я его докручу. Вчера он никакой был... Да,
пьяный. Или обкуренный, кто их теперь разберет... Молол какую-то ерунду. Но
руки хороши, и губки - как у девочки... Что? Да ладно тебе, старая
развратница... Когда это было... Как там твой поживает?...
За ее спиной громко хлопнула дверь. Она обернулась, удивленно пожала
плечами и поглядела на часы. Пожала плечами еще раз и вернулась к разговору
с подругой. На ее "Ролексе", который никуда не спешил и ни от кого не
отставал, было без четверти десять. Те, другие часы все еще топтались на
восьми. Они смотрели в спину Времени с видом хромой дворняги на ипподроме.
- This is the road to hell, - сказал Крис Ри.
Вот такая история. А ведь все могло случиться иначе.

Она родилась чистой, как монахиня в банный день. И осталась бы чистой
навсегда, если б не уличная пробка на Большой Дорогомиловской...

Эротический этюд " 37 Полынь

Она родилась чистой, как монахиня в банный день. И осталась бы чистой
навсегда, если б не уличная пробка на Большой Дорогомиловской...

Все началось осенью. Не самое подходящее время для романов,
согласитесь. Купидон, который извел сотни колчанов в августе, устал смотреть
на то, как его стрелы одну за другой уносило в море. Потом поезда
расползлись, как тараканы, по городским углам, и не загоревший мальчишка с
крылышками приехал в Москву зайцем. Повесил за спину лук, прятался за
кустами и забрасывал осенние парочки галькой, набившейся в пустой колчан на
ялтинских пляжах...
Нет. Определенно, осень - не лучшее время для начала романа. И ничего
путного из такого романа не выйдет, вот увидите...
Наша героиня не ездила на юг. Мало того, она даже не отдыхала, а,
представьте, сдавала экзамены в институт. Она была правильной, умной
девочкой, глупости планировала за неделю вперед и, когда время подходило,
трусливо пряталась от них в чулане. Что же до поступков рассудительных - они
всегда удавались ей как нельзя лучше. Вот и в институт она поступила с
первой попытки.
Если мы нахально заглянем в мир ее девичьей комнаты, которая еще вчера
была детской, то найдем там много интересного. На обоях с диснеевскими
грызунами воцарился портрет Мэла Гибсона. Неизвестно, что о нем подумали
ущемленные Чип и Дейл, но совершенно точно известно, что о нем думала сама
наша героиня. Она обожала Гибсона. И не только старину Мэла. Ей нравились и
Кину Ривз, и Аль Пачино и даже старина Николсон. Днем она часто
прицеливалась взглядом на стену, но Чип и Дейл, отчаянно машущие руками, не