"Алексей Коркищенко. Твой светлый дом " - читать интересную книгу автора

частенько приходил домой навеселе, стал нервным, раздражительным...
Глухо хлопнула замокшая дверь веранды, звякнули стекла - во двор с
ведром очистков вышла бабка Акулина. Высокая, статная, бабка была еще хоть
куда, да вот только руки у нее, что грабли: ручной дойкой испортила. Много
лет бабка Акулина работала дояркой - и до войны и после. Хоть и была она
бригадировой женой, но не искала легкой работы.
Бабка Акулина недружелюбно покосилась на новый дом, а он свысока
смотрел чистыми захоложенными окнами на бабку и ее низенькую старую хату.
- Кондратьевна, куда Родион пропал? - спросил дед Матвей, выйдя из
дощатого сарая, где у него была плотницкая мастерская.
- А грец его знает! - ответила бабка Акулина. - Стал прятаться от меня,
негодный.
- Хотел попросить его токарный станок погонять. Ноги чего-то заслабели.
- Погода треклятая! Ревматизм, небось, взыграл? Ты иди, Матюша, в хату,
обедать пора. А Родьку я зараз выманю.
Дед Матвей пошел в хату, бабка Акулина направилась к катуху, откуда
доносилось нетерпеливое хрюканье подсвинка. Высыпав очистки в кормушку, она
оглядела пустой двор, крикнула:
- Ро-о-дь-ка-а!
"Сейчас бабка добавит: "Иди уроки делай!" - насмешливо подумал Родион.
Однако она об уроках не вспомнила. Чуть погодя ее голос раздался ближе:
- Кудлай, Кудлай, на!
Пес рванулся, но Родион успел схватить его за ошейник.
- Ро-о-дь-ка-а! - вновь позвала бабка и добавила: - Пирог с яблоками
спекся! Иди ешь!
Родион подождал, пока она зайдет в хату. Проворно выбрался из скирды,
прикрыл лаз донником.
Пес высунул морду, сердито взлаял.
- Кудлай, лежать!
Кудлай просительно посмотрел, однако не решился ослушаться.
- Лежать, Кудлаша! - ласково повторил Родион. - Я принесу тебе пирога.
Родион разулся на веранде, вошел в большую комнату. В ней можно было бы
кататься на велосипеде, не будь тут стоек, подпирающих усталые сволока,
тяжелого деревянного дивана, высокого поставца для посуды и длинного
обеденного стола. Эту мебель сделал сам дед Матвей еще в молодые годы. В
комнате много места занимала печь - живая, добрая душа старой хаты.
Печь была на удивление всем сельчанам. Ее сложил лет сорок назад Антон
Петрович, сельский печник. Он немало поморочил себе голову, стараясь
удовлетворить прихоти молодой, а уже тогда многодетной хозяйки Акулины,
очень требовательной, но и щедрой на магарычи; зато и печь вышла
единственной в своем роде на все село: в ней можно одновременно выпекать
пышные буханки и пироги с потрошками, жарить гуся с яблоками, варить кисель
с курагой, выпаривать каймак...
Дед Матвей иногда подтрунивал над бабкой Акулиной, называя печь
"агрегатом". И в самом деле, нужно быть, по крайней мере, кочегаром большого
парохода, чтобы заставить исправно работать такую печь. Она имела столько
всяких вьюшек, задвижек, заслонок и поддувал, что никто, кроме бабки
Акулины, не мог толком разобраться в их назначении.
Старая хозяйка обожала свою печь: разрисовывала узорами, украшала
цветастыми занавесками и не позволяла при ней свистеть, ссориться и вообще