"Юрий Михайлович Корольков. Партизан Леня Голиков " - читать интересную книгу автора

проверяя, выдержат ли бревна такую тяжесть.
Два других солдата подобрали на берегу жерди, встали на плот и,
упираясь в песок, отчалили от берега. Повсюду через реку на бревнах и
плотах, а то и просто вплавь переправлялись солдаты. Но все внимание
мальчиков было сосредоточено на этом плоту. Плот выходил к середине реки.
- Сейчас застрочит, гад!.. Эх, как бы предупредить... Куда они лезут,
не видят, что ли?
Какая-то сила подняла Леньку из ямы. Он вскочил на бугор и, сложив
рупором руки, закричал, краснея от натуги:
- Эге-э-эй! Пулемет там!.. Давайте в сторону!.. Пулемет на
колокольне!.. Э-эй!..
Ленька кричал что есть силы, указывал рукой на церковь и снова
принимался кричать.
Солдаты заметили мальчугана, размахивающего руками, но что он кричит,
понять не могли. Двое по-прежнему отталкивались шестами. Пулеметчик на плоту
тревожно следил за переправой и рукой придерживал пулемет. А раненый
непрестанно поднимал голову, силился встать и снова опускался на бревна.
- Давайте в сторону! Пулемет!.. - крикнул еще раз Ленька, и потом из
его горла вырвался только невнятный хрип. Ленька сорвал себе голос. Солдаты
опять не поняли. Да и куда они могли свернуть!
Плот вышел на середину реки, и тотчас же с колокольни затарахтел
пулемет. Гитлеровец, видимо, хорошо пристрелялся. Пули хлестали по воде,
словно длинная веревка. Пенящаяся дорожка пересекла плот, разорвалась, и
вода закипела около бревен.
Ленька хорошо видел, как полоснула очередь по раненому, и он перестал
поднимать голову. Солдат с шестом взмахнул свободной рукой и повалился в
воду. Другой прыгнул сам и исчез под водой. Один только пулеметчик застыл в
напряженной позе. Он подтянул сползавший пулемет, пригнулся еще ниже и
остался на месте. Видно, оружие для него было дороже жизни.
Еще одна очередь хлестнула с колокольни, и пулеметчик уронил голову на
руки, державшие пулемет. А плот развернуло и понесло по течению. Солдат,
спрыгнувший в воду, вынырнул и оглянулся. Он отбросил назад мокрые волосы,
подплыл к плоту и ухватился за скользкое бревно. Единственный из четверых,
уцелевший при переправе, он не оставил погибших товарищей. Вцепившись в
плот, солдат, напрягая силы, греб одной рукой. С другого берега кто-то
бросился ему на помощь. Вдвоем перенесли они пулемет и убитых.
А Ленька все стоял на берегу. В горле першило, глаза заволокло слезами,
и, как сквозь сон, донесся до него голос приятеля:
- Ленька, давай назад! Слышь, назад беги! Убьют там!
В яму он вернулся с дрожащими губами: его бил нервный озноб. Ягодай
глядел на Леньку во все глаза.
- Чего уставился? Не видал никогда? - обрушился на него Ленька и
отвернулся.
Ребята выползли из укрытия, добрались до канавы и побежали к лесу.
В деревне уже знали, что немцы прорвались к Ловати. Не сегодня завтра
они могли захватить Лукине. На огородах рыли ямы, прятали от немцев трудом
накопленные вещи.
Ленька пришел и сразу же забрался на печку. Мать звала его ужинать, но
он отказался. Екатерина Алексеевна поднялась на приступку, села рядом на
печке и положила руку на грудь сына.