"Сирил Корнблат. Синдик" - читать интересную книгу автора

его.
- Да, - Ф.У.Тэйлор откашлялся, - старину Амадео Фалькаро и его друзей
называли уголовниками. Их обзывали бутлегерами, когда они поставляли людям
спиртное, не беспокоясь об акцизах или общественном долге. Их обзывали
контрабандистами, когда они продавали на Юге дешевое масло, а на Севере -
дешевый маргарин. Их обзывали фальшивомонетчиками, когда они продавали
дешевые банкноты и сигареты. Их обзывали налетчиками, когда они отбирали
барахло у богачей и передавали его другим людям по приемлемой цене.
Они были уголовниками. Столпами общества были банкиры.
Эти банкиры, управлявшие обществом, которые, когда они говорили,
считались гласом истины в последней инстанции, которые считали кощунством,
когда кто-то не разделял их взглядов, возможно, для своего времени они были
тем лучшим, что когда-либо было придумано...

Отец Амвросий обсосал остатки селедки, вытер руки, покопался в развалах
своего сундука, нашел гусиное перо и лист пергамента. Он тщательно протер
текст смоченной в уксусе губкой и с удовольствием убедился, что тот
прекрасно сошел, оставив ему совершенно чистый лист, где он мог написать
свою проповедь. Он подрезал и заточил перо, ожидая, пока пергамент высохнет,
и подумав рассеянно, что же он такое стер. (Это была последняя оставшаяся
копия Анналов Тацита, VII, i-v.).
А теперь за работу. Проповедь должна была быть посвящена началу
мясопустной недели, с которой пойдет время поста. Мысли отца Амвросия
блуждали в поисках текста. Пост... селедка... покаяние... великий грех...
корыстолюбие... ростовщичество... расплата за грехи... богатенький молодой
сэр Болдуин в своем полуразвалившемся замке на холме... снова селедка сейчас
и per saecula saeculorum, пока сэр Болдуин не искупит свой грех.
В этот момент сэр Болдуин с важным видом вошел в келью. Отец Амвросий
почтительно встал и произнес с едва заметной фальшью: "Pax vobiscum".
- Чего? - спросил сэр Болдуин, хлопая своими глупыми голубыми
глазами. - А, ты имел в виду меня, падре. Не очень-то хорошо с твоей стороны
обращаться ко мне по-латыни. Я говорю на языке короля норманнов. Я хочу
сказать, что если этот язык хорош для Его Величества Ричарда, то он хорош и
для меня. Итак, чем могу быть полезен, падре?
Отец Амвросий мягко напомнил ему: - Вы пришли повидать меня, сэр
Болдуин.
- Как ты сказал? А! Итак, я пришел. Я охотился на великолепного оленя,
падре, и я потерял его след после того, как все утро преследовал его. Я
хотел бы знать, к кому из святых можно обратиться за помощью по такому
ерундовому делу. Я хочу сказать, что я хотел показать парням, что такое
настоящая охота, и мы нашли этого оленя, а он исчез. Не думай, падре, это
были хорошие ребята, и они не подшучивали надо мной, но разговоры такого
рода слышны кругом, и в этом нет ничего хорошего, не правда ли? Поэтому ты
скажешь мне, как друг, кто из святых может представить эту историю в
наилучшем для меня свете?
Отец Амвросий подавил в себе желание заскрежетать зубами, задумался и
сказал: - Думаю, это святой Хуберт, он занимается охотой на оленя.
- Отлично, падре! Значит, Снятой Хуберт, Хуберт. Я не забуду, у меня
есть кузен, которого зовут Хуберт. Я уже несколько лет его не видел,
бедняжка. У него был свищ - он жил только жидкой пищей и не мог сесть на