"Сирил Корнблат. Синдик" - читать интересную книгу автора

коня, чтобы поохотиться. Бедняга! Ладно, я ухожу, - нет, есть еще одно дело.
Думаю, что в это воскресенье ты будешь читать проповедь против
ростовщичества, ведь так? Эта деревенщина золотарь имел наглость заявить
мне, что я должен отдать ему Фоллоуфилд! Сорок акров, и у него есть наглость
заявлять мне, что они больше не мои! Будь другом, падре, сделай с кафедры
несколько намеков в его адрес, чтоб он понял, кого ты имеешь в виду, хорошо?
- Ростовщичество - это грех, - осторожно проговорил отец Амвросий, - но
причем тут Фоллоуфилд?
Сэр Болдуин с оттенком раздражения покрутил кончики своих светлых усов.
- Факт тот, падре, что я этому парню сказал, когда занимал у него
двадцать марок, что залогом будет Фоллоуфилд. Я спрашиваю тебя, падре, моя
ли это вина, что мои арендаторы - ворующие саксонских свиней лентяи, и я не
могу выбить из них деньги?
Приходской священник не подал виду, что его это задело. Он сам по
происхождению был чистокровным саксонцем.
- Сделаю все, что в моих силах, - сказал он. - И, сэр Болдуин, прежде
чем вы уйдете...
Молодой человек остановился в дверях и обернулся.
- Перед тем, как вы уйдете, позвольте спросить, когда вы заплатите за
места в церкви, не говоря уже о церковной десятине?
Сэр Болдуин просто отмахнулся. - Я думал, что уже сказал тебе, падре. У
меня лично нет ни фартинга, а этот деревенщина говорит мне, чтоб я убирался
с Фоллоуфилда, который я получил от своего отца, а тот - от своего. Поэтому
какого дьявола - о, прости - как я могу заплатить за места и десятину, да и
за все остальное, что вы требуете от простого человека?
Как только отец Амвросий попытался вставить слово, он поднял свою руку
в перчатке. - Нет, падре, больше ни слова об этом. Я знаю, ты хочешь
сказать, что если я буду так себя вести, то не попаду в рай. Не сомневаюсь,
что ты ученый и все прочее, но все равно скажу пару слов. Факт тот, что я
таки попаду в рай. Видишь ли, падре, Бог - это джентльмен, и он не будет
препятствовать туда попасть другому джентльмену из-за каких-то проблем с
парой монет, что может случиться с каждым джентльменом, ведь так?
Вынести подобную ересь было выше сил отца Амвросия; он опустил глаза.
- Вот так-то, - весело прощебетал сэр Болдуин. - А святого этого зовут
Хуберт. Видишь, я не забыл! Не такой уж я дурак, как некоторые думают.
И он ушел, наспистывая какой-то мотив.
Отец Амвросий снова сел и уставился на пергамент. Составить проповедь о
ростовщичестве для этого хлыща. Ладно, ростовщичество-таки действительно
грех. Христианам свойственно одалживать друг другу в нужде и не считать цену
этому поступку. Слышал ли кто-нибудь, чтобы сэр Болдуин что-нибудь кому-либо
одалживал? Конечно, он - владелец поместья и защищает вас от внешних врагов,
но никаких агрессий здесь никогда не было...
Наконец священник окунул перо и нацарапал на пергаменте: ROM. XIII ii,
viii, XV i. "И кто восстанет против власти, восстанет против божьего
правления... не будьте должниками... мы должны покорно нести немощь
слабости..." Текст, усиленный голосом с кафедры, должен заставить
деревенского золотаря дважды подумать, прежде чем предъявлять свои
требования сэру Болдуину. Ростовщичество - действительно грех.
Раздался робкий стук в дверь. Тот самый золотарь, в кожаном фартуке, по
имени Джон, стоял в дверях, переминая в своих огромных, покрытых ожогами,