"Бернард Корнуэлл. Битва Шарпа ("Шарп" #11) " - читать интересную книгу автора

главное преимущество: ее смертельная точность. Хагман и его три товарища все
еще стреляли вниз с горного хребта, но их было слишком мало, чтобы повлиять
на ход сражения, и все, что спасало стрелков Шарпа от больших потерь, это
защита каменных стен хижин.
Шарп достал свисток из маленького кармашка на портупее. Он свистнул
дважды, снял с плеча винтовку, завернул за угол дома и прицелился в клуб
дыма внизу. Он выстрелил. Приклад сильно ударил в плечо, и в тот же момент
пуля из французского мушкета расплющилась о стену возле его головы. Осколок
камня царапнул по его щеке со шрамом на полдюйма ниже глаза; потекла кровь.
- Ублюдки чертовски хороши! - недовольно повторил Шарп слова Харпера,
затем оглушительный залп мушкетов возвестил, что Гарри Прайс выстроил
красномундирников на вершине холма и стреляет вниз во французов.
Первый залп Прайса решил исход битвы. Шарп услышал голос, отдающий
приказы по-французски, и секунду спустя линия стрелков противника начала
редеть и исчезать. У Гарри Прайса хватило времени еще на один залп, прежде
чем одетые в серое враги оказались вне досягаемости.
- Грин! Хоррел! Мак-Дональд! Кресакр! Смит! Сержант Латимер! - приказал
Шарп своим стрелкам. - Пятьдесят шагов вниз в долину, организовать линию
пикетов, но если ублюдки начнут наступать снова, возвращайтесь сюда. Вперед!
Остальные на месте.
- Иисус, сэр! Вы должны увидеть это! - Харпер распахнул дверь ближайшей
хижины своим семиствольным ружьем. Это ружье, разработанное для стрельбы с
марсов британских военно-морских кораблей, состояло из семи полудюймовых
стволов, стреляющих одновременно от одного кремневого замка. Оно походило на
небольшую пушку, и только самые здоровые, самые сильные солдаты могли
стрелять из него, не рискуя повредить плечо. Харпер был одним из самых
сильных мужчин, каких Шарп когда-либо знал, но также и одним из самых
сентиментальных, и теперь здоровенный ирландец чуть не плакал.
- О, Христос наш, безмерно страдающий! - перекрестился Харпер. - Вот уж
поистине ублюдки.
Шарп уже чувствовал запах крови, и когда он глянул через плечо
сержанта, тошнота комом подступила к горлу.
- Бог ты мой! - сказал он тихо.
Убогая хижина вся была пропитана кровью, кровью были забрызганы стены и
залит пол, на котором были свалены в кучу безжизненные тела детей. Шарп
попытался подсчитать тела, но мог даже определить, где кончается один
окровавленный труп и начинается другой. Дети были очевидно раздеты донага и
затем каждому перерезали горло. Маленькая собачонка тоже была убита, и ее
трупик с окровавленной перепутанной шерстью был брошен на трупы детей, кожа
которых казалась противоестественно белой на фоне лаково-блестящих луж
крови.
- О, Иисус милосердный, - сказал Шарп, когда выбрался из пропахшей
кровью полутьмы на свежий воздух. Никогда прежде не видел он такого ужаса.
Шлюха из богадельни родила его в лондонской сточной канаве, под грохот
британских барабанов прошагал он от Фландрии до Мадраса, через индийские
войны, от берегов Португалии до границы Испании, но никогда, даже в пыточных
застенках Султана Типу в Серингапатаме, не видел он детей, сваленных мертвой
грудой, словно скот на бойне.
- Здесь еще, сэр, - доложил капрал Джексон. Джексона только что
стошнило в дверном проеме лачуги, в которой были брошены тела двух стариков.