"Патриция Корнуэлл. Последняя инстанция ("Кей Скарпетта" #12)" - читать интересную книгу автора

врага, ибо мы превращаемся во врагов своих. - Анна походя цитирует Ницше.
- Я не хотела, чтобы ко мне пришел убийца, - решительно повторяю я. Я
по-прежнему избегаю произносить имя вслух, дабы не облекать его владельца
некой властью надо мной. Не хочу признавать его существование.
- Откуда он знает твой адрес? - продолжает расспросы Анна.
- Мой дом то и дело показывают по телевизору, к сожалению, -
предполагаю я. - Не знаю, где он его раздобыл.
- Да? Пошел в библиотеку и прочел твой адрес. Это безобразное создание,
столь сильно изуродованное природой, что редко выползает на свет среди бела
дня. Эта врожденная аномалия с собачьей мордой, у которой свободного места
на теле не найдешь - все волосами поросло, длинным зародышевым пушком безо
всякого пигмента. Он наведался в публичную библиотеку? - Анна умолкает,
чтобы я прочувствовала всю абсурдность сказанного.
- Не знаю, как он выяснил, - повторяю я. - Маньяк прятался где-то
неподалеку. - Я все больше расстраиваюсь. - Не переноси вину на меня. Почему
я для всех крайняя?
- Мы творцы своей судьбы. Мы же и ее разрушители. Все просто, Кей.
- Невероятно, что ты вообще допускаешь, будто я могла желать его
визита. Уж я-то... - Перед глазами вспыхнул образ Ким Льонг. Помню, как под
моими пальцами в латексных перчатках хрустели размозженные кости ее лица.
Помню одуряющий приторный запах спекшейся крови в душной застойной подсобке,
куда Шандонне оттащил умирающую, чтобы удовлетворить свою безумную похоть,
кусая, избивая и пачкаясь кровью. - И те несчастные тоже не навлекали на
себя подобной участи.
- С теми женщинами я не была знакома, - говорит Анна. - И не мне судить
об их поступках и промахах.
Вот я вижу Диану Брэй, ее поруганную горделивую красоту, жестоко
выставленную на всеобщее обозрение на голом матрасе в ее собственной
спальне. К тому времени, когда убийца с ней закончил, она стала практически
неузнаваема. Складывается впечатление, что он питал к ней более жгучую
ненависть, чем к Ким Льонг. Куда более жгучую, чем к тем женщинам, которых,
как мы полагаем, он убил в Париже до отбытия в Ричмонд. Вероятно, Шандонне
почувствовал в Брэй нечто близкое, и его ненависть к себе достигла апогея.
Диана Брэй была существом хитрым и хладнокровным. Жестокая женщина с
легкостью пользовалась своим положением в собственных интересах, власть была
для нее как воздух.
- И у тебя имелись веские основания ее ненавидеть. - Таков был ответ
Анны.
Заявление подруги прервало мои мысленные рассуждения. Я задумалась, не
решаясь ответить сразу. Говорила ли я когда-нибудь, что кого-то ненавижу
или, хуже того, повинна в таком грехе? Ненавидеть себе подобного - грех. Так
нельзя. Ненависть - преступление духа, ведущее к преступлению плоти.
Ненависть - то, что приводит многих моих "клиентов" на стол для аутопсии.
Заверяю Анну, что я не испытывала к Диане Брэй ненависти, несмотря на
то что она готова была жизнь положить, лишь бы меня растоптать и уничтожить.
Несмотря на то что она чуть не добилась моего увольнения. Брэй страдала
патологической завистью и амбициозностью. Но нет, я не испытывала к ней
ненависти. Диана Брэй была нехорошим человеком, злодейкой, однако даже она
не заслужила такой жестокой расправы. И разумеется, сама Диана на такое не
напрашивалась.