"Патрисия Корнуэлл. След ("Кей Скарпетта" #13)" - читать интересную книгу автора

сказать "Голливуд", и воображение сразу же рисует большую белую надпись на
холме, особняки за высокими стенами, спортивные машины с откидным верхом и
тех, благословенных и прекрасных, богов. Никому и в голову не придет, что
Голливуд Эдгара Аллана Поуга находится в округе Броуард, примерно в часе
езды от Майами, и туда вовсе не стремятся богатые и знаменитые. Он скажет об
этом доктору, с легким сожалением думает Поуг. Да, доктор узнает первым, и в
следующий раз у него не кончится вакцина от гриппа, думает Поуг с некоторым
страхом. Ни один доктор больше не откажет своему голливудскому пациенту в
вакцине от гриппа, независимо от того, какие у него запасы, решает Поуг с
раздражением и даже злостью.
- Вот видишь, мамочка, мы здесь. Мы действительно здесь. Это не сон, -
говорит Поуг не совсем четким голосом человека, который держит что-то во рту
и это что-то мешает правильной артикуляции.
Ровные выбеленные зубы сжимают деревянный карандаш.
- А ты думала, что этот день не наступит, - продолжает он, удерживая в
зубах карандаш, и капелька слюны срывается с нижней губы и ползет по
подбородку.
"Ты ни на что не годен, Эдгар Аллан. Позор, позор, позор". Он
приговаривает, подражая сварливым интонациям матери, язык у которой
частенько заплетался после возлияний. Жидковат, Эдгар Аллан. Неудачник,
неудачник, неудачник...
Раздвижное кресло стоит ровно посередине душной, непроветренной
комнаты, а его квартирка с одной спальней находится на втором этаже домика,
окна которого выходят на Гарфилд-стрит, названную в честь президента
Соединенных Штатов и идущую с востока на запад, от бульвара Голливуд до
Шеридан-стрит. Бледно-желтый двухуровневый комплекс называется - по
неизвестным, если не считать очевидных, причинам - Гарфилд-корт. Никакого
дворика здесь нет. Нет даже травинки. Только автомобильная стоянка и три
пальмы с растрепанными кронами, напоминающими Поугу крылья бабочек, которых
он в детстве прикалывал к картонке.
"Кишка тонка. Вот в чем твоя проблема".
- Перестань, мама. Прекрати. Сейчас же. Нехорошо так говорить.
Снимая две недели назад этот второй дом, Поуг не спорил из-за цены,
хотя сумма в девятьсот пятьдесят долларов за месяц показалась возмутительной
по сравнению с тем, что можно снять за такие деньги в Ричмонде. Но найти
подходящее жилье в этих краях не так-то легко, и Поуг даже не представлял, с
чего начать, когда оказался в округе Броуард после шестнадцатичасового
перегона и, усталый, но окрыленный, приступил к поискам уютного местечка, не
желая и на одну ночь останавливаться в отеле. Все его вещи лежали в
стареньком белом "бьюике", и не хватало только, чтобы какой-нибудь сопливый
придурок разбил окно и украл видеомагнитофон и телевизор, не говоря уж об
одежде, туалетных принадлежностях, ноутбуке, парике, складном кресле,
настольной лампе, белье, книгах, бумаге, карандашах, бутылочках с красной,
белой и синей краской для подкрашивания его драгоценной биты и еще кое-каких
жизненно важных принадлежностях, включая нескольких старых дружков.
- Это было ужасно, мама, - рассказывает он ей, чтобы отвлечь от пьяного
нытья. - Обстоятельства требовали, чтобы я незамедлительно покинул наш милый
южный городок, хотя и не навсегда, вовсе нет. Теперь, когда у меня есть
второй дом, я буду разъезжать между Ричмондом и Голливудом. Мы же с тобой
всегда мечтали о Голливуде, о том, как, словно первые переселенцы,