"Э.С.Коробова. Малых народов не бывает (О малочисленных народах) " - читать интересную книгу автора

в стационарные поселки. Для "выжимания" этого показателя из тундры начали
выселять "нетрудоспособное население" - стариков, старух, малолетних детей.
С радостью подхваченное местными бюрократами мероприятие буквально
лишило жизни тундру, сломало налаженный веками быт оленевода. Ведь старики,
старые женщины в стойбище были отнюдь не бездельниками. Они не только
поддерживали порядок и жилище, следили за его сохранностью, но мастерили и
чинили нарты пологи, заготавливали дрова, зелень на зиму, шили и чинили
одежду. Изобретательные бюрократы возложили весь этот необъятный круг
обязанностей на одну так называемую чумработницу. Супружеские пары лишились
права воспитывать собственных детей. До недавнего времени детей полагалось
отбирать чуть ли не с грудного возраста, помещать в ясли, детский сад, в
интернат, где, естественно, они полностью отключались от связей с
собственными родителями, уже не имели никаких корней в покинутой жизни. А
потом эти же бюрократы удивлялись и негодовали по поводу того, что молодежь
не знает дела своих родителей, не хочет идти в тундру, а получив
образование, хочет жить в окружном центре. Не так давно бывший первый
секретарь окружкома КПСС (ныне председатель Магаданского облисполкома) В. И.
Кобец жаловался на то, что выпускники вузов, возвращаясь на Чукотку, требуют
трудоустройства в окружном центре, не желая ехать в отдаленные села.
Негодование большого начальника было вполне понятным: когда вокруг
усиливается присутствие коренного населения, о котором надо, черт возьми,
проявлять заботу, тут уже не до демонстративного дружелюбия. И вообще, куда
лучше, если эти самые местные жители будут на некотором отдалении, чтобы к
ним можно было ездить в командировки, давать указания, распоряжения, учить
их новой, правильной жизни.


3

В пятьдесят пятом году я приехал на Чукотку после почти семилетнего
перерыва - учебы в Ленинградском университете.
В Анадыре я встретил своего соученика по педагогическому училищу
Василия Ивановича Емрона, и он поведал мне горестную весть: родной Наукан
собирались переселить в Нунямо. То есть тогда еще окончательного решения
насчет Нунямо не было. Руководство еще думало-гадало, при этом меньше всего
заботясь и принимая во внимание мнение и желание самих коренных науканцев.
Тогда об этом не было принято говорить вслух, да и сейчас мало кто об
этом знает. Одной из главных причин переселения науканских эскимосов была
близость государственной границы, наличие родственников на другом берегу
Берингова пролива, общность языка, обычаев, происхождения, образа жизни. По
этой самой причине был ликвидирован эскимосский поселок Имаклик,
расположенный на острове Большой Диомид. Слишком близко от Малого Диомида и
тамошнего селения Иналик, который по какому-то недоразумению до сих пор не
только в обиходе, но и на наших картах называют невесть откуда взявшимся
словечком - Елик. Догадываюсь, что это искаженное слово Иналик.
Жители Большого Диомида частью перебрались на Малый, в Иналик, другие -
в Наукан, а одна семья в наш Уэлен, вырыв возле школы классический
"мылгы-ран" - подземное жилье, которое впоследствии поставило в тупик
археологические экспедиции. Они утверждали, что развалины этого жилища
неоспоримо принадлежат ко времени позднего неолита, но в то время