"Татьяна Королева. История одной войны (Журнал "Если")" - читать интересную книгу автора

Как-то раз, возвращаясь домой, по обыкновению погруженный в мрачные
фантазии, он поскользнулся, упал и поранил руку. Рассмотрев порез и
обнаружив в нем маленький осколок стекла, Андрей выругался - да так и
замер с открытым ртом. Постепенно его взгляд обрел осмысленное выражение;
он закрыл рот, зажимая рукой порез, и внимательно изучил осколок.
Дома Андрей залез в шкаф и с удовлетворением обнаружил потрепанный, но
крепкий еще мешок, в котором жена хранила когда-то клубки шерсти.
Вечером того же дня из подъезда выскользнула странная фигура. Она
воровато огляделась по сторонам и скрылась в соседнем дворе. Часа через
два она вернулась, сгибаясь под тяжестью ноши.
На следующий день Андрей повторил свою вылазку, а вскоре это вошло в
привычку. Он вряд ли смог бы объяснить даже самому себе, почему поступает
так, и все же день за днем с каким-то маниакальным упорством покидал свой
дом, прихватив с собой мешок, и через несколько часов возвращался с
тяжелой ношей, которая затем незамедлительно перекочевывала на помойку.
Объяснялось все просто - Андрей собирал битое стекло. Вскоре его начали
узнавать соседи. Лихорадочным блеском в глазах и суетливостью движений
этот добровольный дворник сильно смахивал на сумасшедшего, но был
безобиден, и люди его не боялись, а дети даже забавы ради помогали
подбирать осколки. Стекло блестело на мостовой, нагло щерилось из выбоин
асфальта, россыпью сверкало на задворках популярного в районе магазина,
хрустело на детской площадке.
Андрей истово боролся с ним. Довольно скоро двор возле его дома был
очищен, и как-то раз Андрей решился уйти подальше. В ту ночь у него
появился друг. Друг оказался глухонемым и объяснялся при помощи знаков,
однако вскоре Андрей научился понимать его, и вместе они существенно
расширили сферу деятельности. Почти сразу же партнеры натолкнулись на
"коллег" - пожилую пару, катившую битое стекло в потрепанной детской
коляске. Старик рассказал Андрею, что полгода назад у них чуть было не
погиб семилетний внук. Причиной страданий ребенка был кусочек стекла, по
нелепой случайности вонзившийся мальчику в вену. С тех пор супруги видеть
не могли ничего стеклянного.
Вскоре ряды добровольных борцов со стеклом снова пополнились. Теперь их
было уже семеро; к ним привыкли и за глаза называли "стекольщиками".
Движение начинало приобретать характер массового помешательства. Все
чаще можно было видеть людей, поодиночке или небольшими группами ползающих
по земле, как жуки. Появляться на улицах со стеклотарой стало небезопасно.
Нет, никто никого не бил, однако стоило какой-нибудь компании собраться
выпить и закусить, как неизменно возле нее останавливался "стекольщик",
садился на землю и не спускал с них глаз, чем, несомненно, лишал алчущих
изрядной доли удовольствия. Дождавшись, пока компания освободит тару, он
аккуратно складывал ее в свой мешок, разворачивался и молча уходил, никак
не реагируя на насмешки. При попытках прогнать или побить его самозваный
борец за чистоту быстро исчезал, но минут через десять возвращался, и не
один. Постепенно всякие распития на улицах прекратились.
Целыми группами барражировали "стекольщики" у пивных баров, ларьков и
казино. Вначале совсем неприметные, они постепенно внушили к себе
уважение. Понятно, что вскоре ими заинтересовалась милиция. Но
арестовывать их оказалось совершенно не за что: ни разборок, ни митингов
"стекольщики" не устраивали; у них не было штаба и какой-либо политической