"В.Г.Короленко. Тени (Фантазия)" - читать интересную книгу автора

- Я был честный кожевник и хороший семьянин!.. Не забывай этого,
Сократ, прошу тебя!
- Значит, ты не обращался в скота и своею похотливостью не давал верной
Лариссе поводов мстить соблазненным тобою женщинам и ни в чем не повинным
детям?
- Право, ты меня сердишь, Сократ.
- Но, быть может, ты отнял наследство у родного отца и заключил его в
темницу?
- Никогда!.. Но к чему эти обидные вопросы?
- Погоди, друг. Может быть, мы как-нибудь и придем вместе к какому-либо
заключению... Скажи, считал ли бы ты великим человека, который сделал все,
что я сейчас перечислил?
- Ну, нет, нет! Я назвал бы такого человек негодяем и обвинил бы его
публично перед судьями на площади.
- Ну, Елпидий, почему же ты не обвинял на площади Зевса и олимпийцев?
Кронид воевал с родным отцом и распалялся скотскою похотью к смертным, а
Гера мстила невинным девам, потерпевшим насилие от ее супруга... Не они ли
вдвоем обратили несчастную дочь Инаха в жалкую корову? Не Аполлон ли убил
стрелами всех детей Ниобеи, а Каллений не воровал ли быков?.. Итак, Елпидий,
если правда, что менее добродетельный должен оказывать почтение большему в
добродетели, то ведь не ты олимпийцам, а они тебе должны воздвигать алтари.
- Не богохульствуй, нечестивый Сократ, перестань! Тебе ли судить богов?
- Друг, их осудило нечто высшее. Исследуем вопрос: какой признак
божества? Ты, кажется, сказал: величие, состоящее в добродетели. Не это ли
же самое-единственная божественная искра в человеке? Но если ничтожною
человеческою добродетелью мы измерили величие богов и мерило оказалось
больше измеряемого, то отсюда следует, что само божественное начало осудило
олимпийцев. Но тогда...
- Что тогда?
- Тогда, добрый Елпидий, они - не боги, а обманчивые призраки. Не так
ли?
- Вот к чему приводит разговор с вами, босоногие философы! Я вижу
теперь, что о тебе говорили правду: ты и видом, и всем другим походишь на
рыбу-торпиль, которая своим взглядом околдовывает человека. Так же околдовал
ты меня лишь затем, чтобы породить в душе моей, твердой в вере, недоумение и
колебание. Вот уже в моем уме пошатнулось уважение к Зевесу... Ну, нет,
говори же теперь один,- я не стану отвечать!
- Не сердись, Елпидий, я не желаю тебе зла. Если же ты устал следить за
правильностью умозаключений, то позволь рассказать тебе притчу об одном
милетском юноше. Ум отдыхает на притчах, а между тем и отдых бывает не
бесплоден.
- Говори, если твой рассказ не очень длинен и имеет в виду хорошее
нравоучение.
- Он имеет в виду истину, друг Елпидий, и я постараюсь его сократить:
Видишь ли. Когда-то, в древние времена, Милет подвергся нападению
варваров. В числе юношей, уведенных в плен, был один отрок, сын мудрейшего и
лучшего из всех граждан страны. Дорогой ребенок впал в сильную болезнь и был
брошен в беспамятстве, как негодная добыча.
Глубокою ночью пришел он опять в себя. Высоко над ним мигали звезды,
кругом расстилалась пустыня, а вдали раздавались хищные крики зверей. Он был