"И.Коротеев. Крыло тайфуна (Сокращенный вариант)" - читать интересную книгу автора

старалась не слышать.
А Зимогоров тем временем подтащил упиравшегося Комолова к бурному, еще
пенному потоку и, поставив его на колени, стал пригоршнями черпать воду и
лить на голову Антона. Тот сначала мычал и старался вывернуться, но потом
успокоился и только фыркал.
- Хватит, пожалуй.
- Хва... - Антон по-собачьи потряс головой.
Егерь поправил сползший с плеча ремень карабина и, стоя над Комоловым,
усмехнулся:
- Охотничек...
- Признаться. Признаться хочу, - выговорил наконец Антон.
- Да уж признавайся, чего там, - Федор благодушно помог парню встать на
ноги. Волосы свисли на глаза Антона, капли текли по щекам, и он провел
ладонями по лицу, чтоб стереть их. Теперь он был трезв, даже не пошатывался.
- Степаниде Кондратьевне не скажи... только, - Антон протянул руку
вперед, куда-то мимо Федора: - Там я его и прикопал.
- Сколько мяса испортил. Эх, жадность! Знал ведь - тяжело нести будет,
а три лицензии взял, губошлеп.
- Не мясо, - не опуская руки, сказал Антон. - Его прикопа...
- Ладно, разбере... - начал Федор и осекся. - Кого это?
- Инспектора...
Зимогоров поглядел в ту сторону, куда указывал Антон.
Вспученный ручей занимал все каменное русло от стены до стены распадка.
Вода катилась уже спокойно, но стояла еще высоко. В тишине послышалось, как
где-то в ветвях закопошилась птица, взлетела, сухо стуча крылом о крыло,
после пошла плавно. Странно сильно запахло влажной прелью и гнилью.
- Чего ты? О ком ты?
- О Семене Васильевиче... Я его... я пулю кинул... нечаянно. Я
признаюсь!
Застонав, егерь осел, потом, охнув, разогнулся и ударил Комолова
кулаком куда попадя. Антон рухнул.
- Я признаюсь... признаюсь... - лепетал Комолов разбитыми губами.
Увидев кровь, Федор опомнился, выдернул из скобы сведенный судорогой
палец, чтоб ненароком не нажать на спусковой крючок, с трудом вымолвил:
- Повтори.
- Нечаянно... Я признаюсь. Убил. У-убил.
Отбросив в сторону карабин, сжав кулаки, егерь медведем двинулся на
Комолова. Федору хотелось бить и топтать это распластавшееся существо, рвать
его и истошно вопить. И снова только вид окровавленного лица остановил
егеря. Он тяжело сел, опустив вмиг набрякшие руки на колени.
"Се-еме-ен! Семен! - застонала у Федора душа. - Как же так... Как же
так, а?" - И он ощутил, что сдерживаемая ярость вот-вот прорвется слезами,
он видел уже, как расплывается, теряя четкие очертания, лицо Антона перед
ним. Тогда Федор заставил себя встать. Прижав костяшки пальцев к глазам,
сбросил слезы.
- Так, - протянул он. - И осталась вдова с сиротой... Точно говорят,
будто бабье сердце - вещун. Как она сюда торопилась.
- Я же повинился... - опять сказал Антон.
- А, это ты? - словно только что увидев Комолова, проговорил Федор. - С
земли-то вставай, чего ползаешь? Давай я тебе лапы-то стяну ремешком. Оно