"И.Коротеев. Крыло тайфуна (Сокращенный вариант)" - читать интересную книгу автора

Комолов. - Не смеет!"
Егерю было не до переживаний Антона. Федор думал о предстоящем
разговоре со Стешей. Как ни верил Зимогоров: не погиб Семен Васильевич от
усыпляющей пули, он, однако, не мог поручиться, что, выбравшись из ямы,
инспектор, раненный, не сгинул, обессилев при переходе. Да и куда Семен
Васильевич направился, егерь не знал толком. И об этом обо всем теперь нужно
рассказать его жене.
"Твердить о достоинстве одно, а держаться достойно - дело трудное, -
размышлял Федор. - Не каждому по плечу. Понять это надобно... А достанет у
Стеши души на такое? Может, все-таки молчком повести ее в заказник? Так ведь
спросит она, почему мы туда идем! Эх, была не была..."
Щедрый костер, разведенный Стешей, дымил с такой силой, что с
патрульного пожарного вертолета его можно было бы принять за начинающийся
пал. Но егерь не попенял Стеше. Она старательно кашеварила у огня и словно
избегала глядеть в сторону егеря. И чай их ждал, и пшенка с копченой
изюбрятиной булькала и паровала в чугунке, и, судя по духу, еда была вкусна.
- Поговорить нужно, Степанида Кондратьевна, - сказал Федор,
присаживаясь подале от гудящего огня. Егерь скорее почувствовал, чем
приметил, перемену в поведении Стеши. Она сделалась вроде бы собраннее,
особо размеренными и четкими стали ее движения.
- Рассказывайте, что там натворил Комолов. По вашему виду заметно - не
с добрыми новостями. Да и меня по полному величать начали, - Стеша, будто
заведенная, машинально достала сухари из котомки.
- Однако... - вздохнул Зимогоров, покосившись на Антона, устроившегося
за его плечом. - Случай серьезный...
- Я слушаю вас... - сказала Стеша, поправив у щеки повязанный
по-покосному платок. Крупные карие глаза ее оставались ясными, только губы
она поджала.
- Вы о достоинстве тут говорили, - начал Федор Фаддеевич. - Так вот
соберите его, достоинство-то свое, в кулак... И не перебивайте меня.
Терпеливо слушайте. Я знаю, вы человек достойный и Семен Васильевич, муж
ваш, очень хороший человек... Так за-ради него выслушайте и будьте
терпеливы...
- Да-да... - сказала Стеша. - Да-да.
- Слова хороши после дела, Степанида Кондратьевна.
- Да-да... - кивнула жена инспектора.
- Стрелял Антон по вашему мужу... Вы о достоинстве своем помните...
Если вы мне не простили самосуда, то себе-то вы простите куда большее.
Слышите? Сядьте, сядьте.
- Да-да... да-да, - закивала Стеша, усаживаясь, и принялась ломать
веточки, валявшиеся около костра.
Федор начал рассказывать, что знал и о чем догадывался.
Он остановился, будто запнулся, когда Стеша протянула руку к ложке,
взяла ее и помешала варево в чугунке. И потому, что Стеша слушала, не
перебивая, будто не о ее жизни шел разговор, не обо всей ее настоящей и
будущей жизни, егерь говорил грубее, чем следовало. И, понимая это, злился
на себя и боялся, что вот-вот страшное спокойствие Стеши оборвется и она
вскинется и заголосит. Но жена инспектора, слушая егеря и друга Семена,
осторожно, стараясь не брякнуть чем, достала из котомки две алюминиевые
миски, которые Федор взял, конечно, только из-за нее, сняла с огня чугунок,