"Владимир Короткевич. Колосья под серпом твоим" - читать интересную книгу автора

Сдохнем с голоду, дурень, на небе.

На гордое, жестковатое лицо деда падали последние лучи солнца. Тихо
гудели струны, приглушенные рукой. А голос из резкого становился мягким и
напевным:

Покачал Микола головою,
И пошли они молча на небо...
Над землею крадется вечер...
Где-то в пуще волки завыли.
Слышит в чаще храпы Микола,
Чует в дебрях какое-то движенье.

Яня с круглыми от ужаса глазами забилась между плечом деда и стеной, и
дед лишь на миг оторвался от струн, чтоб набросить ей на плечи полу рваной
свитки. Алесь увидел это и стал тереть ладонями виски, так жаль ему стало
себя и всех.

- Кто такой? - спросил Касьян Миколу. -
Может, мишка, упаси нас боже?
- Нет, не мишка, просто кобыла. -
Без испуга ответил Микола...
Промеж елок стоит кобыла -
Не кобыла, а призрак без тела.
Страшно ребра торчат, как слеги,
На ободранной стрехе селянской.
На глазу бельмо, набита холка...
И... жеребится эта кобыла!
Голос деда сорвался.
Потянулася она к святому,
Как дитенок хворый, взглянула:
"Может, этот мне допоможет?"
Стал Микола, почесал макушку:
- Брат Касьян, давай-ка ей поможем. -
Тут, как черт, Касьян взбеленился:
- Этой падле лучше бы сдохнуть,
Чем таскать борону и бревна
Да кормиться гнилою соломой.
Что я, коновал тебе, что ли?
Хочешь - пачкай мужицкие руки,
Я приду нетронутым на небо,
Чистым стану пред божие очи.

Юрась не отрываясь смотрел на деда. И дед поймал его взгляд, улыбнулся
и без музыки - струны еще замирали - почти скороговоркой повел песню дальше.

Тут Микола сложил свою свитку,
Разложил огонь меж корчами.
Сел Касьян у тепла, руки греет,
А Микола стоит возле кобылы,