"Елена Коровина. Версальская грешница " - читать интересную книгу автора

русского искусства. И потому в отличие от других купцов, над которыми всегда
охочие до смеха москвичи подтрунивали и хохотали, Третьякова все уважали.
Когда он шел по улице, прохожие снимали перед ним шляпы, когда же по
дороге проезжала его карета кланялись вслед. Все понимали, что третьяковское
благородство и любовь к искусству дорогого стоит. Нет, такой человек не
станет сдавать квартиры своего дома недостойным людям, тем, кто будет
унижать бедную девушку только потому, что она сама вынуждена зарабатывать
себе на жизнь.
И потому Соня храбро поднялась на третий этаж, где с левой стороны на
дубовой двери сияла начищенная до блеска медная табличка:"1 г. к-ц г-н
Копалкин" , что означало: "1 гильдии купец господин Копалкин" .
Но как же просчиталась Соня!
Открыла ей горничная с припухшими глазами. Неужели в слезах?
Из глубины огромного коридора донесся мощный рык или рев. Так обычно
вопит дворник дома, в котором живет Соня; после ужасного перепоя.
- Рассолу мне! - требовал хриплый бас. - Да быстрей, убью, скотина!
Дальше шла отборная брань - ясно, что так ругаться в доме мог позволить
себе только хозяин. Соню поразило и насторожило первое знакомство с
купеческой семьей.
Заплаканная горничная приняла Сонину шубку и провела девушку почему-то
на кухню. Ну а там гувернантку встретила старуха в засаленном халате, бойко
шамкающая беззубым ртом.
- Ты - учителька? - хихикнула она. - Ну а я нянька барчукова. Жди, сей
миг наш Котик пожалует.
Соня удивилась. Обычно родители первыми знакомятся с учительницей, но
тут ни Копалкина, ни его жены - одна нянька. Видать, она тут всем
заправляет.
И точно - уже через секунду в кухню влетел слуга с воплем:
- Иди скорей, Марковна! Хозяин не в себе! Только ты сладишь.
Нянька крякнула и вылетела из кухни. Соня осталась ждать. Ей даже
присесть не предложили. Так она и стояла, пока дверь кухни не
приоткрылась, - тихонько, как мышь, пошел толстый, откормленный мальчик лет
восьми.
- Ты Костя? - спросила Соня и протянула мальчику руку, как взрослому. -
Здравствуй!
Отрок стрельнул в учительницу хитрым и неприятно сальным взглядом:
- Не могу поздороваться, мамзель, рука занята!
Соня с удивлением отметила, что мальчик одет в коротенькие штанишки на
помочах. Неужели он все еще ходит в таких детских одежках? Вон какой рослый
да упитанный, просто сочится довольствием и каким-то салом. И тут мальчик
вдруг прогудел:
- Пуговицы сзади. Помоги застегнуть штанишки, мамзель!
Рука Сони непроизвольно потянулась к пуговицам, но юный наглец, вдруг
взвизгнув, отпустил помочи. Штаны упали на пол. Сонины пальцы скользнули по
абсолютно голой ягодице паршивца.
Малец заверещал еще пуще - со странным восторгом и наслаждением. Видно,
так понравилось ему прикосновение девушки.
Соня в ужасе смотрела на голого идиота. Или он был не идиотом, а юным
сластолюбцем? Ишь, как в истоме закатились его глаза, а все "хозяйство"
зашевелилось, когда он запустил туда свои похотливые пальцы. Ясно, настоящей