"Евгений Коршунов. И придет большой дождь...("Гвиания" #2) " - читать интересную книгу автора

и без промаха. И при свете, и в темноте. Иначе бы я не сидел сейчас с вами в
этой машине...
На шоссе то и дело встречались свежие зеленые ветки. Они лежали одна за
другой - на ровном расстоянии друг от друга. Дарамола притормаживал.
Ветки означали, что впереди ночуют грузовики каравана, везущего
арахис - с самого Севера, из Каруны - к океану, к пыльным складам порта
Луис.
И действительно, ветки приводили прямо к черным грузовикам с прицепами,
доверху груженными мешками. Иногда под машинами мелькали огоньки маленьких
костров - это значило, что водители проснулись и готовятся в дорогу.
Они обогнали несколько таких караванов, уже тронувшихся в путь.
Отдохнувшие водители спокойно уступали дорогу, приветливо махали рукой. Все
грузовики шли с Севера - они вышли еще позавчера, и вряд ли кто-либо из
шоферов знал, что за события происходили в стране.
Навстречу не попадалось ни одной машины, и это тревожило. Жак молча
разглядывал карту, взятую у Войтовича, и кривил губы. Он подсчитывал мили,
оставшиеся до моста.
Все они хорошо знали этот мост через Бамуангу. Собственно, мостов было
два. Бамуанга в этом месте разливалась необыкновенно широко, и как раз
посредине нее находился большой зеленый остров. Когда-то на этом острове был
рынок рабов. Южные племена приводили сюда пленников, захваченных в схватках
с соседями, преступников, осужденных старейшинами на продажу в рабство,
иногда даже родственников. Но это уже бывало редко - только в очень
неурожайные годы, когда племя почти умирало с голоду.
С северного берега Бамуанги на остров тоже прибывали рабы. Их приводили
северные племена.
До острова надо было добираться на утлых каноэ сквозь быстрины и
каменистые пороги. Часто эти суденышки, набитые скованными и связанными
людьми, опрокидывались и шли ко дну. Строители моста, забивавшие сваи в
илистое дно реки, наткнулись на такое кладбище скелетов, скованных ржавыми
цепями.
Отсюда рабы-северяне продолжали свой путь на юг, к океану, а южане - на
север, к Сахаре. Одних загоняли в тесные трюмы кораблей белых работорговцев,
других - в длинные глиняные сараи Каруны.
Одни умирали в океане, их трупы выбрасывались за борт акулам. Другие -
в песках Сахары, когда их гнали на Север, к арабским владыкам. Многие гибли
прямо в Каруне: их оскопляли для гаремов - евнухи ценились особенно высоко.
Теперь знаменитые сараи в Каруне, в которых когда-то держали рабов,
стояли пустыми - целые заброшенные кварталы. Но рабство все же кое-где
сохранилось. Жак рассказывал, что пограничный патруль недавно наткнулся в
Сахаре на брошенный грузовик "мерседес", кузов которого был забит мертвыми
скованными людьми - их везли на продажу в Саудовскую Аравию. Грузовик -
старая, изношенная машина - испортился, и работорговцы бросили его вместе со
своими жертвами.
Власти Гвиании вели с работорговлей жестокую борьбу. Работорговцев
время от времени ловили, судили, сажали в тюрьмы. Но газеты то и дело
сообщали о новых случаях задержания караванов "живого товара".
Остров на Бамуанге уже давно лишился былых доходов. Правда, здесь до
сих пор сохранилась деревушка; ее жители рыбачили, обслуживали мост и
маленькую электростанцию. На берегу реки стояла и фабричка по производству