"Евгений Коршунов. И придет большой дождь...("Гвиания" #2) " - читать интересную книгу автора

семь...
- У них есть авиация! - возразил Жак. - Остатки люфтваффе, старые
немецкие "фокке-вульфы". Другое дело - смогут ли они попасть в мост.
Никто ему не ответил.
Темнело. Сначала растворились контуры дальних деревьев. Затем
расплылись кусты. Темнота стремительно надвигалась из саванны. Дарамола
включил фары. И сейчас же в их свете мелькнули два больших шара, мелькнули и
погасли.
- Буш-беби, - меланхолично констатировал Анджей. - Из отряда
приматов. - Он обернулся к Петру: - Дорогой коллега, все надо воспринимать
относительно.
Говорил он это так, будто бы продолжал с Петром давно затеянный
разговор. И Петр с удивлением поймал себя на том, что он тоже уже долгое
время ведет этот разговор с поляком - молча, в душе.
- Иногда личные шишки приходится просто забывать.
"Но почему нас? Ведь это непоправимо. Очередь. Удар. И темнота. Так
нелепо и так... просто".
Это был внутренний голос Петра, который вел разговор с Анджеем с того
самого момента - у канавы.
- Я понимаю, - вслух сказал Петр.
- Понимаешь ли? Ведь эти люди совершили неслыханное! Они подняли мятеж
и убили премьера - человека, которого считали здесь чуть ли не наместником
аллаха на земле! Побудь-ка на минуту в их шкуре. И представь: ты мятежник,
ты в патруле, в саванне. Ты не знаешь, как идут дела в Каруне, как ведет
себя гарнизон в Зандире, что - в Кадо. Быть может, конница эмиров уже
движется на Каруну. А что в Луисе? Чья там власть?
Он помолчал. Жак, полузакрыв глаза, неподвижно сидел на переднем
сиденье.
- Чего ж ты от них ждешь, коллега? Эти ребята сами еще не знают, будут
ли живы завтра. И в конце концов, они же нас не расстреляли!
Войтович замолчал, вглядываясь в темноту:
- Кажется, подъезжаем к Куранчану. Вот и огни...
- Куранчан? Жак потянулся.
- Приедем - ужинать и спать. Ночью ехать нельзя. Как бы не подстрелили
с перепугу. Да и бензин кончается... - Он обернулся к шоферу: - В рест-хаус!
Многоопытный Дарамола хорошо знал дорогу. Вот уже почти пять лет вместе
с Жаком он гонял по просторам всей этой огромной африканской страны.
"Пежо" лихо остановился у темного домика с деревянными колоннами, у
крутого многоступенчатого крыльца, ведущего на бетонную веранду. В темноте
веранды кто-то заворочался. Полицейский в форме деревенской полиции - в
красной феске, босой и с дубинкой - поднялся с пола.
- Ужин и ночлег! - крикнул Жак на местном наречии.
- Йе, са, - покорно ответил полицейский и зашлепал босыми ногами
куда-то за угол дома.
Затем в доме мелькнул желтый огонек - чиркнули спичкой. Зажегся свет и
поплыл из глубины дома к стеклянной двери. Дверь отворилась. На пороге стоял
заспанный африканец с керосиновой лампой в руках.
Он поставил лампу на пол и пошел к машине.
- Салям алейкум! - сказал Жак.
- Алейкум салям! - ответил африканец, помогая Дарамоле вытаскивать из