"Евгений Коршунов. И придет большой дождь...("Гвиания" #2) " - читать интересную книгу автора

западного посольства. Пришел в редакцию, принес большой цейсовский бинокль в
подарок. Я взял... - Он потянулся к стакану, отпил. - Мы встречались и
раньше. Тоже ленчи, обеды. А под конец - конверт: полсотни фунтов и пара
статей. - Он поднял взгляд: - Сделаны умно. Учат нас выбирать друзей...
- Ну и...
Петр кое-что знал об этих "методах", практикуемых пресс-атташе западных
посольств в Гвиании. Это называлось "расходы на прессу".
- Я отказывался... - Эдун пожал плечами. - А что толку? Эти же статьи
появлялись в других газетах. А то и в самой "Ляйт". - Он грустно
улыбнулся. - Ты знаешь, как мало зарабатывают наши журналисты. Они нищие,
если... не будут работать на кого-нибудь. Вот и работают - кто на
иностранные фирмы, кто на западные посольства...
В его голосе была горечь.
- Паблисити! Чего только не прикрывают этим словом! Я выгнал одного из
моих заместителей. Он пригласил мистера Шварца, того самого пресс-атташе, к
себе на день рождения. Шварц спросил - есть ли у него музыка. А потом повез
в магазин и тут же купил ему дорогой магнитофон. И вся редакция завидовала!
Один я возмутился...
Он отпил опять.
- Я выгнал, а дирекция перевела его редактором одной из наших
провинциальных газет...
Алкоголь начинал оказывать свое действие. Глаза Эдуна блестели. Он
улыбнулся.
- Вот среди такой мерзости и приходится жить. Проституирование во всем.
Все хотят урвать для себя. Как, откуда - безразлично. Вот и моя жена...
(Эдун только что женился. Он взял жену из родной деревни и заплатил за нее
выкуп - сто пятьдесят фунтов. Она была учительницей.)
Он залпом допил виски.
- Сегодня устроила мне скандал. Моей зарплаты ей мало... А... хватит
говорить об этом. - Лицо его ожило, повеселело. Он махнул рукой: - К черту
все!
Они провели вместе весь вечер. Эдун разошелся, попросил включить
радиолу и принялся учить Веру танцевать "хай лайф".
Из всей этой троицы друзей - Сэм, Эдун, Томас - реже всех Петр виделся
с Томасом.

3

Томас был деловым человеком. Он казался целиком погруженным в свои дела
и воспитание детей. А детей у него было много - восемь дочерей и один сын,
младший, рождение которого стоило жизни его матери.
Томас заезжал к Николаевым редко - обычно днем, по пути на какую-нибудь
деловую встречу поблизости. От него веяло добротой и уверенностью. Казалось,
ничто не могло вывести из равновесия этого толстяка, даже постоянные шутки
над его все увеличивающимся животом.
Он не был богатым человеком, да, судя по всему, и не стремился к этому.
Его импортно-экспортная фирма приносила некоторый доход, но большая часть
этих денег уходила у Томаса на помощь движению сторонников мира.
Как-то раз Петр спросил Томаса, почему тот приезжает к ним в Информаг
так редко.