"Михаил Коршунов. Последняя охота " - читать интересную книгу автора

рукавицей и на охоту не будет заставлять ходить в паре, если она этого не
хочет.
От года к году совершалось неизбежное - Ича старела: укорачивалось
чутьё, укорачивалось зрение, укорачивался слух.
Ича делала вид, что ничего не происходит. А Санин делал вид, что
ничего не замечает.
Они обманывали друг друга. Но Санину это делать было легко, а Иче -
всё труднее.
Теперь Ича, когда возвращалась с охоты, засыпала уже прямо в коляске
мотоцикла. Однажды не услышала будильника. Санин её разбудил. Как она
растерялась и Санин растерялся!
Ича тут же "с песнями" захотела выбежать во двор, споткнулась на
лестнице и едва не упала. Но потом, во дворе, сделала "карусель",
улыбнулась ему.
Санин улыбнулся в ответ - всё в порядке, Ича. Ведь это подвела нога, в
которую когда-то укусила змея. Санин выкатывал из сарая мотоцикл и
незаметно, вроде бы случайно, помогал Иче влезать в коляску.
Ему легче обманывать её, чем ей обманывать его. И он спешил всегда
первым обмануть.
В степи он теперь больше отдыхал и курил, чем охотился.
Ича делала вид, что сердится на него, покрикивает. А Санин извинялся,
убеждал её, что ещё неизвестно, что лучше - стрелять или не стрелять. Охота
для него вообще никогда не бывала чем-то главным, и заниматься он ею начал
особенно после того, когда остался один. Ему нужно было куда-нибудь уходить
- и он уходил в степь.
...Пролетел жук - Ича не увидела. Прошелестела ящерица в траве - Ича
не услышала. А потом и будильник совсем перестала слышать, и "скрипеть над
ухом" перестала, и следы зайцев и лисиц видеть перестала, причуивать птицу.
Санин всё чаще подходил к Иче. И она была счастлива, что он к ней
подходит. Теперь она уже не старалась его обмануть. И Санин тоже не
старался её обмануть. Это было невозможно.
...Ича спускается с лестницы во двор. Идёт тихонько, лапы у неё
путаются.
Санин ласково оглаживает её ладонью, говорит:
- Ничего, Ича, ничего.
Потом она останавливается около сарая и просто стоит. Ича и Санин
никуда не едут. Оба просто стоят.
Ича кладёт ему в руки голову и молчит.
А каждую ночь он подходит к ней, укрывает чем-нибудь тёплым. Помогает
перевернуться с боку на бок, массирует затёкшие лапы.
Ича не в силах сказать ему что-нибудь хорошее или даже просто открыть
глаза. Как будто бы она пробежала в степи свои сорок - пятьдесят
километров. Они ей теперь только снятся - и тогда она вдруг ночью потянет
совсем щенячьим голосом, высоким, прерывистым: увидела степь, увидела всё
то, что теперь не видит.
К Санину приходит знакомый ветеринар. И каждый раз Санин просит его
сделать Иче укол витаминов или ещё чего-нибудь.
Ветеринар уколы делал. А потом сказал, что делать эти уколы
бесполезно, что у собаки уже такая старость, которая её тяготит. И что
собаку надо привезти на мотоцикле в поликлинику.