"Жанна Корсунская. У кого как..." - читать интересную книгу автора

Впрочем, странных для всех остальных людей, но только не для моего папы и
Ди. Как всегда...
В тот день Ди твердо решила писать курсовую работу на тему: "Образы
царей в произведениях русских писателей". Во время лекции по языкознанию
делала наброски, естественно, на деревянной спинке стула, стоящего перед
ней. Тетрадь у нее была только по старославянскому языку, в которой Ди
выписывала шедевры из старославянского алфавита. После занятий уничтожила
свои творения, разыскала преподавательницу по русской литературе, красивую
одинокую женщину лет пятидесяти, и, захлебываясь от нетерпения, рассказала
ей о решении. К моему удивлению, Елена Степановна после этого сообщения
попросила Ди проводить ее до дома и зайти к ней на чай. Она была доктором
наук, жила в институтском доме в пяти минутах ходьбы от нашего здания. Ди
зачем-то спросила, можно ли взять и меня. Елена Степановна не возражала.
Я никогда не была в профессорском доме. Мы вошли в квартиру с высокими
потолками и лепниной, как в здании института. Я сразу подумала, что, если бы
такая квартира оказалась в распоряжении моей мамы, она превратила бы ее в
рай земной. Что говорить, мама могла и шалаш превратить в рай. Такой у нее
был талант.
У Елены Степановны такого таланта явно не наблюдалось. В большой
квадратной гостиной стоял полумрак. Тонкий свет заходящего солнца высвечивал
миллиарды пылинок, пепельницу с окурками и груды книг, беспорядочно лежащих
на полках, на старинной тумбочке и прямо на полу возле стен, обшарпанный
плюш дивана, засохшие крапинки кофе в чашке и на блюдце.
Елена Степановна извинилась за свое холостяцкое жилье и ушла на кухню
готовить чай. Ди восхищенно рассматривала книги в потрепанных переплетах,
потом нашла какую-то старинную карту. Ее угол с парусниками торчал из-за
плюшевого дивана. Ди бережно развернула карту, сложенную в несколько раз и
обесцветившуюся на сгибах, разложила на тонком коврике деревенской работы и
улеглась рядом, задумчиво водя пальцем вдоль зелено-голубых маршрутов. В
такой позе Елена Степановна и застала Ди, когда на минуту вышла из кухни. Я,
как всегда, смутилась за подружку, но профессорша, кажется, совершенно не
удивилась поведению Ди. Она оказалась третьим человеком после моих мамы с
папой, которого Ди не удивляла и не возмущала.
- Можно я вам помогу?
- Не знаю... удобно ли это.
- Конечно, с удовольствием!
Я отправилась следом за Еленой Степановной на кухню и была до глубины
души поражена горой засохшей посуды в раковине, стопками запыленных книг и
журналов на широком каменном подоконнике, грязной картошкой, валявшейся в
сетке под столом. Мне нестерпимо захотелось, чтобы все здесь немедленно
засверкало. Мама научила меня выполнять домашнюю работу быстро, рационально
и качественно. Я умоляюще взглянула на профессоршу:
- Пожалуйста, оставьте это все мне. На полчаса... Поговорите с Ди без
чая. Я приготовлю сама... пожалуйста.
Елена Степановна и не пыталась спорить, открыла дверцу голубого шкафа -
там были тряпки и ведро.
Когда через полчаса я вернулась в гостиную, солнце почти зашло. В
комнате было темно, ни профессорша, ни Ди и не подумали зажечь свет. Ди
по-прежнему лежала на коврике возле карты - единственное место, на которое
падал последний солнечный луч. Елена Степановна и Ди спорили о цивилизации