"Жанна Корсунская. У кого как..." - читать интересную книгу автора

анекдоты и вспоминая разные смешные истории, произошедшие с Фирой.
Мне было хорошо с ней. Спокойно и весело. Я приятно опьянел и вдруг
почувствовал, что меня интригует соблазнительный вырез на ее синей
трикотажной кофточке. Вырез, в котором обозначилось начало ее красивых
полных грудей.
Мне нестерпимо захотелось ощутить губами это сладкое начало,
почувствовать запах ее кожи.
А почему, собственно, нет? Тем более у меня есть кое-какой опыт. По
крайней мере, я точно знал, какие меры предосторожности нужно предпринять.
Я взял накрахмаленное льняное полотенце, висевшее возле купейного
зеркала, скрутил его и старательно перевязал себе правый глаз.
- Будете показывать мне спектакль? - доверчиво спросила Фира.
- Еще какой!
Я сел поближе к ней, предусмотрительно взял ее маленькие теплые руки в
свои ладони и наклонился к вырезу кофточки. Запах был удивительный! Потом я
его помнил очень долго. Из треугольника пахло чем-то неуловимым: березовым
соком, распускающимися весен-ими почками. Так никогда не пахло от женщин, с
которыми я общался. От них, как правило, пахло очень хорошими, дорогими
духами. Но это не были духи...
Мне захотелось овладеть ею.
Впервые я вдруг почувствовал в Фире женщину. Не "чокнутую", не
директора клуба, не странное мечтательное существо непонятного пола, не
неуклюжее смешное создание, у которого все валится из рук, а Женщину...
Я целовал ее грудь, пытаясь отодвинуть языком края кофточки. Руками
по-прежнему крепко сжимал ее ладони, предусмотрительно не отпуская их, и
вдруг почувствовал, что Фира тоже робко целует меня в шею. Я отпустил ее
руки. Она сняла с меня полотенце.
- Ты уверена? - Я все же опасался за свой правый глаз.
- Да...
Она нежно поцеловала мои глаза.
Я изнемогал от желания опрокинуть ее на диван и раздеть донага. Многие
женщины обожали, когда я делал так, но интуиция подсказывала мне - не
спеши...
В Фире словно разворачивалась какая-то невероятная пружина. Похоже,
девушка боролась с собой, и вдруг она впилась в мои губы так страстно, что я
тут же окончательно потерял голову.
Я даже представить себе не мог, что в этом странном, неуклюжем,
нерасторопном существе таится такая нет вообразимая, нечеловеческая страсть.
Видимо, эта страсть не только свела меня с ума, но и напугала одновременно,
потому что я вдруг сказал Фире:
- Надеюсь, ты будешь дискретна?
И с Фирой мгновенно произошла метаморфоза. Я видел такое лишь однажды.
С одной стороны шел дождь. Проливной дождь. Лавина воды. А рядом, в метре -
абсолютно сухо. Только что, секунду назад, передо мной был вулкан. Огромный
безудержный Везувий, кипящий горящей лавой раскаленной страсти, и вот он
превратился в заснеженную вершину Эвереста.
Фира встала. Грустно посмотрела на меня:
- Я очень уважаю вашу жену, Георгий Михайлович. Мне будет стыдно, очень
стыдно, если между нами что-то произойдет, - и ушла в свое купе.
Через месяц она сообщила мне и Светке, что навсегда уезжает в Израиль,