"Жанна Курсунская. У кого как..." - читать интересную книгу автора

военной форме. Под портретами маленькие красные электрические свечи.
- Братья Дворы: Шимон, Яков и Исысхар - погибли в Шестидневной войне.
Танкистами были. Три похоронки за три дня.
- А еще остались братья?
- Нет. Только сестры. Четыре сестры. Все меня любят очень. - Витя
обнимает Двору, ласково подмигивает: - Будешь грустить, женюсь на всех по
очереди, пока не дойду до самой веселой.
- Не буду грустить. Никому тебя не отдам. Поздно уже. Завтра вставать
рано. Пойдем, девочка, покажу тебе твою комнату.
Поднимаемся на второй этаж. Проходим две спальни мальчишек.
Далекий-далекий запах пионерского лагеря легкой волной вдруг возникает в
памяти...
Из чего он состоит? Перезрелые яблоки, перегревшееся на солнце дерево,
рассыпанное печенье из родительской посылки и еще что-то. Я вспомню, что
это, лягу - и обязательно вспомню...
Опускаю голову на прохладную подушку, смотрю в маленькое круглое окно
под низким потолком. Две крохотные звезды мерцают в его бесконечной глубине.
Вспоминаю про спутник. Первый израильский спутник, который конструируют
новые репатрианты. Его должны запустить через полгода на Байконуре. Уже и
договор с Россией подписан. Российская ракетоноситель выведет спутник на
орбиту, а там он присоединится к американской космической станции, к которой
уже присоединились четыре спутника из разных стран...
Даже спутники присоединяются друг к другу. Маленькие - к большим.
Мысли путаются, вырастают в загадочные видения, и вот уже я сама лечу в
израильском спутнике, показывая Гере зеленую черту - тонкую пульсирующую
жилку нашей страны в безжизненном сером пространстве. Гера крепко обнимает
меня за плечи, разворачивает в другую сторону, и огромное зелено-голубое
море лесов, полей и рек захлестывает меня своей необъятной мощью.
- Смотри! Смотри! Это наша Россия!..
Спутник вдруг перестает двигаться, замирает над мириадами огней, словно
небо поменялось местами с землей.
- Это северная страна твоего детства, - явственно слышу я голос Дворы.
Мы снижаемся, и огни постепенно из беспорядочного хаоса перестраиваются
в равномерные геометрические фигуры: квадраты, прямоугольники, параллели и
биссектрисы.
Мы приземляемся в кабинете Геры, там, где я рассталась с ним десять лет
назад. Мы падаем с неба, как сумасшедшие.
- Зачем? - шепчу я.
- Потому что сумасшедшие, - шепчет Гера, и я чувствую на своей шее его
горячее дыхание, - и я падаю с тобой с неба, и возвращаюсь в него, и
зависаю, как этот спутник.
Я прижимаюсь к Гере и отчетливо слышу удары сердца. Оно стучит ровно,
четко, как маятник хронометра.
- Это пульсирует твоя тонкая вена в моем спящем чудовище. Я чувствую
ее, как чувствую теперь тебя. Всю... Твою плоть. Твою душу.
Горячая истома окутывает нас обоих.
Наш спутник вновь взлетает.
"Чей? - мелькает в моем сознании. - Израильский, российский,
американский?"
Захватывает дух от скорости полета, от силы чувств, переполняющих нас